— Земляк, хватка наша, сибирская. Первоклассный конспиратор. Сам постиг эту хитрую науку, — представил его Охота.
— Поди, на линкоре живете как люди, не то что мы на «Двине»? — спросил Дыбенко.
Лицо Марусева посуровело, брови сдвинулись, глаза сузились.
— Нашел кому завидовать! Плавучая тюрьма. Офицеры — зверье, и первый среди них командир. Меня, правда, не обижает. — И, повернувшись к Охоте: — На днях даже вызывал, спрашивал, как мне служится.
Охота насторожился:
— Не к добру почет, Василий. Небольсина я хорошо знаю. Может, и чаю предложил с сухарями?
— Чаем не угощал. Поговорил и отпустил. С боцманом за деталями послал в Кронштадт. Вот и к вам забежал.
Охота поставил на стол маленький круглый самовар, похожий на арбуз, заварил чай.
Марусев заторопился:
— Боцман отпустил на час.
— Мой тебе совет, Василий Макарович, — положив руку на плечо матроса, проговорил Охота, — держись подальше от Небольсина и вообще от офицеров. Купить тебя собирается командир. Купить вместе с потрохами.
— Я дорогой, у Небольсина денег не хватит, жена молодая, модница, в копеечку обходится, — пошутил Марусев.
— А как готовитесь к «делу»?
— Уж очень зорко следят за нижними чинами, — ответил Василий. — Но и мы не лыком шиты!
Дыбенко сообщил Охоте, что его друг Свистулев назначен на крейсер «Богатырь» и на днях уезжает в Ригу на свой корабль.
— Приходите вместе, хочу с ним познакомиться да и кое-что расскажу вам.
Рассказ Охоты о балтийском «Потемкине»
20 июня 1912 года Дыбенко и Свистулев были на Цитадельской, пили чай и слушали неторопливый рассказ хозяина.
— Сперва о «Богатыре». — Охота прошелся по комнате, остановился около Свистулева. — Тебе на нем служить, ты должен знать «биографию» крейсера. Прошлое его основательно замарано.
Охота повел речь о Свеаборгском и Кронштадтском восстаниях в июле 1906 года.
— Мы тщательно готовились, старались предусмотреть все до мелочей, так советовал Дмитрий Захарович Мануильский, тайно приезжавший к нам из Петербурга.
До намеченного дня оставался еще месяц, и вдруг в ночь на 18 июля узнали мы тревожную весть — восстал гарнизон Свеаборгской крепости и флотские команды Гельсингфорса. Почему поспешили? — терялись мы в догадках. На следующий день в поддержку свеаборгцев поднялся и Кронштадт. Выступили флотские экипажи и гарнизон крепости, хотя к этому еще не были подготовлены. Мы не знали, что шпики напали на след наших вожаков и накануне ночью их арестовали. Конечно, все пошло совсем не так, как было задумано… А в Свеаборге ждали нашей помощи, держались стойко.
