— Ну как? — спросил Дыбенко. — Сколько суток отвесил Вирен?
Один из пострадавших выругался, сплюнул в сторону скрывшейся адмиральской коляски.
— По неделе, — сказал он. — Устав, говорит, не знаете, бездельники.
— Испортил, кровопиец, увольнение, — вздохнул Свистулев.
Позади осталось пять дней свободы, как в шутку называли матросы дни отдыха, пожалованные царем.
Днем лейтенант фон Либгард построил роту и объявил об окончании службы в экипаже:
— Вы направляетесь на учебные корабли и в береговые части, там получите специальности и станете верой и правдой защищать отечество от внешних и внутренних врагов, — заключил лейтенант.
Дыбенко назначили на крейсер «Двина» (бывший «Память Азова»).
14 марта 1912 года после завтрака полуротный Павлов повел матросов к Средней Рогатке, где у стенки стояла «Двина». Шагали мимо Петровского парка с памятником Петру I, основателю русского морского флота, овеянного немеркнувшей славой в боях за отчизну, прославленного в дальних морских плаваниях… Вот она, «Двина».
Матросы поднялись по трапу на крейсер. Дыбенко окинул взглядом палубу — дубовый настил чистый, медные поручни ослепительно блестели, судовой колокол словно отлит из червонного золота, и кругом ни души. Уже через сутки Павел понял, какими усилиями достигается чистота на верхней палубе. С побудки до отбоя пронзительные трели боцманской дудки, даже ночью они звенели в ушах; часто во сне Павел вдруг ошалело вскакивал, больно ударялся головой о стальной подволок, снова ложился, но подвесная койка раскачивалась, скрипела, и уснуть уже не мог. Вскоре раздавались звуки горна, дудки и окрик:
— Встава-ай! Выноси койки! Быстро-о!
Так начинался корабельный день. Таким он будет и завтра и послезавтра… С побудки до отбоя люди в движении, словно заведенные механизмы. Устанавливая бешеный ритм, начальство рассчитывало, что у нижних чинов не останется времени для размышлений. «Им думать не велено».
За лоском и чистотой верхней палубы «Двина» оставалась плавучей тюрьмой под андреевским флагом. «Надо что-то делать, протестовать», — не раз твердил про себя Дыбенко. Присматривался к товарищам, искал единомышленников, но открыто заговорить не решался, знал: за каждым шагом следят шпики. «А ведь есть хорошие ребята, и наверняка не только среди матросов».
На «Двине» много сменных кондукторов, инструкторов, унтер-офицеров, они готовили специалистов для флота — рулевых, артиллеристов, гальванеров, электриков, связистов… Всюду на кораблях сложная техника: приборы, машины, механизмы…
