— Ой, Валера, Валера!
Тряпка подскочила и угрожающе зафыркала.
— Не бойся, это еж, — сказал Валерка.
Он поднял с земли сухую хворостинку и тронул ею ежа. Тот моментально свернулся в клубок, выставив во все стороны колючие иглы.
— Хорошо бы его выдрессировать, — мечтательно произнес Валерка. — Научить ходить на задних лапках, а потом цирк во дворе устроить.
— А разве ежи на задних лапках ходят? — усомнился Адъютант.
— Еще как ходят!
Ежу надоело лежать в клубке. Он осторожно вытянул длинную черную мордочку. Маленькие, как бусинки, глазки уставились на ребят.
— Смотрит… Я его Гришкой назову. Гришка, Гришенька, — ласково позвал Адъютант.
Еж фыркнул.
— Отзывается! — обрадовался Адъютант и нагнулся к ежу. Тот снова свернулся и зашипел, словно проколотая велосипедная камера.
— Ладно, хватит, надо его забирать… Только где я его держать буду? — озабоченно произнес Валерка.
Адъютант поднял на него большие синие глаза.
— Ты? — удивился он. — Почему ты? Ведь это мой еж.
— Твой? Ха-ха-ха! Еще что придумаешь.
— Как? Я же его первым увидел.
— А я первый подошел!
— Нет, я!
— Я!..
Валерка сорвал с головы кепку, накрыл ею ежа и, подсунув под него хворостину, быстро приподнял. Еж оказался в кепке. Держа ее в вытянутой руке, Валерка быстро зашагал к дому. Адъютант бежал за ним и прерывающимся от обиды голосом твердил:
— Отдай ежа! Отдай!
Лишь возле скверика Адъютант отстал и с плачем побежал домой — он жил в одном доме с Валеркой, только в другом подъезде.
Валерка с облегчением вздохнул. Неприятно все-таки, когда бегут с тобой рядом и кричат, что ты вор… Но тут ему пришло в голову, что он, пожалуй, напрасно взял ежа. Мама, конечно, ничего не сказала бы. Но Тамара… Еще неизвестно, как она отнесется к этому. Тут надо все хорошенько продумать: и как ей про ежа сказать и что делать, если она заупрямится…
Чем ближе к дому, тем медленнее и нерешительнее становились Валеркины шаги. Вот если бы мама была дома… И зачем только выдумали этих старших сестер!
Кто-то хлопнул его по плечу так, что он чуть не выронил кепку с ежом. Валерка обернулся, преисполненный решимости с боем отстоять свой трофей.
Но это был только Рудольф — знакомый Тамары, тоже студент-медик, старше ее на два курса. На нем был широченный пиджак серовато-оранжевого цвета, исчерченный черными клетками, до того пестрый, что рябило в глазах. Над оттопыренной верхней губой тоненькой ниточкой пробегали еле заметные рыжеватые усики.
— Салют потомку!.. Тамара дома?
