— Это очень цинично, — сказала Амелия.
— А вы когда-нибудь пробовали лукум, Амелия?
— Нет.
— Надо будет раздобыть вам.
— А вдруг он мне понравится?
— Вероятно, вы падете в моих глазах.
— Что ж, я не стану врать с целью произвести на вас впечатление, Эй Джей. Одно из моих лучших качеств — это честность.
— А сами говорили, что наврали бы про аллергию на морепродукты.
— Да, но только затем, чтобы не ранить ваши чувства. Я бы никогда не стала врать о таких важных вещах, как лукум.
Они заказали еду, и Амелия достала из туго набитой сумки зимний каталог.
— Итак, «Найтли», — сказала она.
— «Найтли», — повторил Эй Джей.
Амелия листала список, безжалостно пропуская книги, которые Эй Джей точно не закажет, и останавливаясь на тех, с которыми были связаны самые большие надежды издательства. Для любимчиков у нее были припасены лучшие эпитеты. Некоторые из ее партнеров любили, чтобы она повторяла хвалебные отзывы, принадлежащие известным писателям, которые обычно печатают на задней обложке. Эй Джей не относился к их числу. Еще во вторую или третью встречу он назвал такие отзывы «кровавыми алмазами книжной индустрии». Теперь, когда Амелия узнала его чуть лучше, общение с ним перестало причинять ей болезненные уколы. Да и он проникся к ней некоторым доверием. Или это отцовство сделало его добрее? (Но подобные мысли распространителю лучше держать при себе.) Эй Джей дал обещание прочитать несколько пробных экземпляров.
— Надеюсь, это займет у вас меньше четырех лет, — сказала Амелия.
— Постараюсь управиться за три. — Он немного помолчал, а потом предложил: — Давайте закажем десерт. Наверняка у них припасен какой-нибудь мусс «Китовый ус».
— Фу, гадость! — фыркнула Амелия.
— Если не секрет, объясните, почему в том каталоге вам больше всего приглянулся «Цветок запоздалый». Вы молоды…
— Как сказать. Мне уже тридцать пять.
— Это молодость, — сказал Эй Джей. — Я к тому, что роман мистера Фридмана наверняка имеет мало общего с вашей жизнью. Вот я смотрю на вас и не понимаю, что вы нашли для себя в этой книге.
— О, мистер Фикри, это очень нескромный вопрос. — Она допила второй «Квикег». — Разумеется, меня главным образом покорил авторский стиль.
— Разумеется. Но этого недостаточно.
— Скажем так, я читала «Цветок» на фоне жуткого количества неудачных свиданий. Я романтик, но то время выдалось для меня не слишком романтичным. «Цветок запоздалый» — это книга о том, что настоящую любовь можно встретить в любом возрасте. Звучит банально, знаю.
