Тимка не сразу привлек к делу Софийку. Она была на два года старше его. Сначала он не доверял сестре, таился от нее. Не из-за того, что она могла выдать его, а потому, что так у них повелось: всё делали друг другу наперекор. Но как-то мать увидела, что Тимка утром возвращается не с той стороны, где жил Мишка. Она подумала, что сын совсем и не ночевал у Мишки, и собиралась при случае спросить об этом Мишкину мать, а пока решила прибрать сына к рукам. Тимка страдал: нужно было действовать, а мать следила за ним, как за двухлетним, и велела никуда не уходить из дому. Тимка сидел грустный, перебирая сотни способов избавиться от материнской опеки, чтобы разбросать листовки и, главное, «насолить» Лукану.
Характер у Тимки был добрый и жалостливый. С состраданием смотрел мальчик на оставшуюся сиротой Верочку. В его сердце все сильнее пылала ненависть к Лукану, виновнику смерти Верочкиной матери. Объявив войну Лукану, он стремился измотать врага. И сейчас голова его была полна планов, осуществлению которых мешала мать. Признаться ей? Да ни за что на свете!..
Тимка сидел мрачный.
Вечером, когда мать на минутку вышла из комнаты, к нему подсела Софийка и таинственно зашептала:
— Ты сегодня никуда не иди!
Тимка неприязненно посмотрел на сестру: чего, мол, тебе нужно?
А она еще горячее продолжала:
— Дай мне! Разбросаю еще лучше, чем ты.
— Что дать? — хмуро, с подозрением спросил Тимка.
— Да листовки же!
Тимка от испуга и удивления раскрыл рот.
— Думаешь, не знаю? От меня не спрячешь. Давай быстрее!
— Чепуху болтаешь! Ничего я не знаю, — насупился Тимка.
— Дурень! Думаешь, я меньше твоего ненавижу фашистов? Я бы их, гадов, руками… Все их ненавидят — и Галя и Марийка. Мы думаем идти в партизаны.
Тимка недоверчиво смотрел на Софийку. Наверное, шутит, как всегда, хочет показать себя…
Вошла мать. Софийка умолкла и, сделав равнодушное лицо, направилась в свой угол.
Тимка раздумывал. И в самом деле, почему только он имеет право бороться с врагом? Почему не все? И Софийка и мать? Вот было бы хорошо, если бы и мать! Вот Мишка — ведь доверил же он их тайну своему двоюродному брату. И Василий Иванович его похвалил. А Софийка — родная сестра. Хоть она всегда командовала, насмехалась, а все же он ее любил. И еще больше любил бы, если бы не важничала. Теперь он чувствовал свое превосходство над нею, потому что она не знала того, что знает Тимка, не делала того, что делал он.
Обдумал все, и стало совестно. Получалось так, что из-за мелкого самолюбия он отталкивал сестру от важного дела.
