Полицай зовет Миколу Ткача. Тот уже выпил, и лицо у него краснее веснушек и волос на голове.
— Кто тут зовет? — вопрошает он важно.
— Да вот дед.
— Что скажешь, дед?
Дед Макар поднимает на него свои орлиные глаза и отворачивается:
— Вовсе ты мне не нужен, голубь! Иди себе с богом.
Микола гневается:
— Ты что, дед, с огнем играешь?
— А разве ты, если рыжий, то и жжешь?
Ткач багровеет, как рак.
— Я… я не посмотрю, что ты старый! Ты у меня быстро поумнеешь, скотина! Посажу в холодную.
Дед Макар спокойно смотрит на разгневанного полицая:
— И что ты ко мне пристал, как репей к кожуху? Пристал к человеку да еще черт знает чего сердится! Совсем ты мне не нужен, отцепись, сатана! Мне нужен самый старший.
— Да я же и есть старший.
— Ты? — Дед недоверчиво скосил на него глаза.
— А что же?
— Не похоже. Совсем не похоже. Когда-то был старший в полиции — во! Нет, не поверю.
И дед Макар отступает, обиженно сжимая тонкие, сухие губы, как человек, над которым хотят посмеяться.
— Это же, дед, и есть наш самый старший, пан Ткач, — поясняет часовой.
— Ткач? Слышал про такого. Ну, если не врете, то, может быть, и правда.
Полицаи пересмеиваются, следя за разговором.
— Я должен, голубь, говорить с тобой в одиночку.
— Говори, дед.
— Так эти лоботрясы услышат.
— Ничего.
— Да нет, лучше одному.
Дед Макар старается говорить на ухо, но весь разговор слышат и полицаи. Они становятся белыми, как мел.
— За дровами я ходил в лесок… Видимо-невидимо… Говорят, партизаны… Орудие такое длинное, с такими круглыми тарелками сверху. А одно такое, как на тележках, с колесами… На село всё поглядывают… Тогда вы говорили, чтобы докладывать о партизанах. Я и сказал себе; пойду скажу старшему, чтобы ко мне потом не приставали.
Ткач не дослушал речи деда. Он уже хорошо понимал, что ему теперь не поздоровится.
— В ружье! — завопил он.
Полицаи выбегали на улицу, поспешно застегивая одежду, дрожащими руками заряжая винтовки.
— За мной! — скомандовал Ткач.
Полицаи рысью двинулись по направлению к районному центру. Глаза деда молодо смеялись.
— Не туда! Не туда, голубчики! — выкрикнул он. — Я их видел не там, а вот где! — Дед тыкал своей длинной палкой в направлении Соколиного бора.
Но они не слышали: уходили в район. Через несколько минут из своей избы выбежал Лукан и помчался галопом вдогонку.
Дед Макар довольно смеялся, идя к школе. Широко раскрыл двери:
— Выходите, дети! Сегодня отправки не будет.
…На другой день полицаи с позором вернулись в село.
