Ерошка, сжав губы, зашарил в трикотажных складках, протянул мне листок. Я замигал. Это… это был листок не из блокнота, а из старого немецкого календаря. Из того самого. С числом 14, с готическими буквами, с оттиснутым тонким рисунком-шхуной. На краю и правда был мой размашистый автограф. Однако…
— А где телефон-то? — глупо спросил я.
— Посмотри на просвет.
Я пожал плечами и посмотрел.
На бумаге, как и раньше, проступал разлапистый якорь с канатом. И буквы под ним. Только не «Bremerhaven», а «Malogda». А пониже — цифры: 002234.
Я чувствовал себя полным идиотом. Ерошка сопел — кажется, слегка злорадно. Потом недовольным шепотом объяснил:
— Пришлось только двойку спереди добавить… Каша в моей голове замесилась круче.
— А… — хотел я начать новые идиотские вопросы.
— Ну-ка, прекрати, — неслышно и строго сказал мне Травяной Заяц. Не из ближнего угла, а через большущее пространство. — Хочешь все поломать? Я хлопнул губами. Подумал и спросил обыкновенным тоном:
— А когда эта твоя Еська появится? Ерошка весело подпрыгнул.
— Наверно, уже появилась! Идем!
Еська и правда была уже здесь. Когда мы вышли из будки, она стояла в трех шагах от двери. Смотрела, нетерпеливо сжав опущенные кулачки. Девочка ростом с Ерошку и, видимо, ровесница.
Была она в куцей вельветовой юбочке, в желтой футболке с надписью «Велоспорт», в старых сандалетках на босу ногу. Тонконогая, с коленками, похожими на крупные картофелины, с жидкими волосами того же цвета, что у Ерошки, с глазастым треугольным лицом и большим редкозубым ртом. Да, не красавица… Хотя… Если такие девочки улыбаются, то могут делаться славными. Кажется, у Заболоцкого есть на этот счет стихотворение…
Впрочем, такие мысли появились позже. А сейчас я растерянно «лупал» глазами. Потому что Ерошка подскочил к Еське, и они с маху обнялись. Изо всех сил. И стояли так с полминуты.
Ну и ну! Конечно, еще совсем пацанята и, кажется, давние друзья, но… все-таки неловко как-то, когда мальчик и девочка тискают друг дружку в объятиях, не стесняясь посторонних.
Ерошка наконец оглянулся на меня со счастливым лицом.
— Дядя Слава, это Еська!
— Вижу, — отозвался я небрежно, чтобы скрыть досаду и опаску. — А как у Еськи полное имя? Если не секрет…
— Полное — Елена, — охотно отозвалась она. — Мы с ним оба на «Е».
Ерошка теперь держал ее за кисти рук.
— Есть хочешь?.. Дядя Жора, скажите дяде Юре, чтобы не ел всю кашу!
Жора, который с чайником в руках наблюдал от печки за всем происходящим, тут же отдал команду:
