Газетчик | страница 19
— С парнем? — Пшеницын почесал затылок.
Пергамент подошла в двери спортзала и дернула ручку. Заперто. Она постучала в дверь кулаком:
— Немедленно откройте.
Повернулся ключ, дверь открылась. За дверью стоял Пшеницын и с удивлением смотрел на Пергамент. Она заглянула за его плечо и увидела, что Аня сидит на скамеечке, а ее портфель стоит рядом.
— Что вы здесь делаете?
— Веду опрос свидетеля. А вот что вы здесь делаете?
Пергамент вспыхнула. Что себе позволяет этот мальчишка!
— Вы не имеете права ее допрашивать!
— Еще как имею.
— Павлик!.. — Голос Пергамент поднялся до визга. Пшеницын спокойно и, кажется, даже насмешливо смотрел на нее.
— Я вам не Павлик, а Павел Сергеевич. Или сержант Пшеницын. Нахожусь при исполнении. Будете повышать на меня голос — привлеку к административной ответственности.
Пергамент молча открывала и закрывала рот.
— Можете быть свободны, — подвел итог Пшеницын.
Пергамент развернулась и молча вышла из спортзала.
— Мощно, — сказала Аня.
Пшеницын пожал плечами.
— Ты что, ее совсем не боишься?
— А что она мне может сделать? Я при исполнении.
— Вот поэтому я в тебя и влюбилась. — Аня встала, взяла Пшеницына за руку и прижалась к нему всем телом. — Давай, а?..
— Нет, — сказал Пшеницын, — мы же договорились. Пока с этими делами завязываем.
— Что, и в баню ко мне больше не придешь?
— Посмотрим. Может, и приду. Как вести себя будешь.
— Я плохая девчонка, товарищ милиционер, я плохо себя вела, отшлепайте меня.
— Ладно, хватит уже. Ты можешь узнать, с кем встречалась Шарова?
— А чего узнавать, я и так знаю. С Лешкой Зуевым из десятого «Б».
— Ты уверена?
— Конечно, уверена. Она с ним английским занималась, готовила его к экзаменам. Только они там не английским занимались.
— Ты это точно знаешь?
— Куда уж точнее.
— Она тебе сама об этом говорила? Или это просто сплетня?
— Пшеницын, вот ты представитель власти, а сердце женщины не понимаешь. Мы такие вещи сердцем чувствуем. Конечно, они трахались. Это всегда видно со стороны.
На краю сознания Пшеницына зародилась какая-то тревожная мысль. Он постарался ее удержать.
— Погоди. А что касается нас с тобой — это тоже видно со стороны?
Аня задумалась.
— Наверное, видно.
— Думаешь, Пергамент насчет нас все поняла?
— Может быть, и поняла.
— Фак.
— Она ничего не докажет.
— А ей и не надо ничего доказывать.
— Ладно, все, расходимся. Это была глупая идея — прийти сюда.
— А я тебе что говорила?
Пшеницын махнул рукой и вышел из спортзала.
Он вошел в учительскую и положил ключ перед Ольгой Николаевной. Пергамент сидела за столом у окна, погрузившись в какие-то бумаги. Было понятно, что ни черта в этих бумагах она сейчас не видит. У нее были красные уши, вся она кипела. Нужно было срочно залить этот пожар, пока не рвануло.