Газетчик | страница 19



— С парнем? — Пшеницын почесал затылок.


Пергамент подошла в двери спортзала и дернула ручку. Заперто. Она постучала в дверь кулаком:

— Немедленно откройте.

Повернулся ключ, дверь открылась. За дверью стоял Пшеницын и с удивлением смотрел на Пергамент. Она заглянула за его плечо и увидела, что Аня сидит на скамеечке, а ее портфель стоит рядом.

— Что вы здесь делаете?

— Веду опрос свидетеля. А вот что вы здесь делаете?

Пергамент вспыхнула. Что себе позволяет этот мальчишка!

— Вы не имеете права ее допрашивать!

— Еще как имею.

— Павлик!.. — Голос Пергамент поднялся до визга. Пшеницын спокойно и, кажется, даже насмешливо смотрел на нее.

— Я вам не Павлик, а Павел Сергеевич. Или сержант Пшеницын. Нахожусь при исполнении. Будете повышать на меня голос — привлеку к административной ответственности.

Пергамент молча открывала и закрывала рот.

— Можете быть свободны, — подвел итог Пшеницын.

Пергамент развернулась и молча вышла из спортзала.

— Мощно, — сказала Аня.

Пшеницын пожал плечами.

— Ты что, ее совсем не боишься?

— А что она мне может сделать? Я при исполнении.

— Вот поэтому я в тебя и влюбилась. — Аня встала, взяла Пшеницына за руку и прижалась к нему всем телом. — Давай, а?..

— Нет, — сказал Пшеницын, — мы же договорились. Пока с этими делами завязываем.

— Что, и в баню ко мне больше не придешь?

— Посмотрим. Может, и приду. Как вести себя будешь.

— Я плохая девчонка, товарищ милиционер, я плохо себя вела, отшлепайте меня.

— Ладно, хватит уже. Ты можешь узнать, с кем встречалась Шарова?

— А чего узнавать, я и так знаю. С Лешкой Зуевым из десятого «Б».

— Ты уверена?

— Конечно, уверена. Она с ним английским занималась, готовила его к экзаменам. Только они там не английским занимались.

— Ты это точно знаешь?

— Куда уж точнее.

— Она тебе сама об этом говорила? Или это просто сплетня?

— Пшеницын, вот ты представитель власти, а сердце женщины не понимаешь. Мы такие вещи сердцем чувствуем. Конечно, они трахались. Это всегда видно со стороны.

На краю сознания Пшеницына зародилась какая-то тревожная мысль. Он постарался ее удержать.

— Погоди. А что касается нас с тобой — это тоже видно со стороны?

Аня задумалась.

— Наверное, видно.

— Думаешь, Пергамент насчет нас все поняла?

— Может быть, и поняла.

— Фак.

— Она ничего не докажет.

— А ей и не надо ничего доказывать.

— Ладно, все, расходимся. Это была глупая идея — прийти сюда.

— А я тебе что говорила?

Пшеницын махнул рукой и вышел из спортзала.


Он вошел в учительскую и положил ключ перед Ольгой Николаевной. Пергамент сидела за столом у окна, погрузившись в какие-то бумаги. Было понятно, что ни черта в этих бумагах она сейчас не видит. У нее были красные уши, вся она кипела. Нужно было срочно залить этот пожар, пока не рвануло.