– Ну вот, вроде незаметно.
Конверт пошел по рукам. Все согласились, что вышло хорошо.
– Что в письме, Никита Никитич?
– Всего три фразы, Алексей Николаевич.
– Прочтите вслух.
– «Ни к первому, ни к второму пока не ходи, ляг на дно. Скажи только князю, что желудей мало, пусть добавит. Письмо сожги». Что бы это значило?
Лыков нахмурился:
– Желудей нам только не хватало!
– Алексей Николаевич, о чем вы? – встревожился полицмейстер.
– Желудями бандиты называют патроны.
Однако пора было действовать. Делекторский, переодевшись почтальоном, понес письмо в «Маньчжурию». Рыжий прилизанный конторщик поднялся из-за бюро.
– Что у вас?
– Вот.
– Принял. – Рыжий убрал конверт в ящик бюро.
Почтальон не уходил.
– Чего еще?
– Пятиалтынный, – лаконично ответил Делекторский.
– До чего алчный народ пошел, – сказал сам себе конторщик, швырнул на стойку монету и опять сел.
Через полчаса рыжий с зонтом под мышкой вышел на улицу. У трамвайного павильона долго стоял, крутил головой, в вагон не садился. Потом все-таки сел и даже купил передаточный билет[25]. Но неожиданно выскочил чуть не на ходу, остановил ехавшего мимо извозчика и быстро умчался прочь.
За конторщиком вел наблюдение околоточный надзиратель Уразгильдеев, один из лучших в казанской полиции. Ему помогал городовой, переодетый извозчиком. Уразгильдеев сумел довести объект до вновь открывшейся пивной на Подлужной улице. Там рыжий вручил бумаги субъекту весьма суровой наружности и уехал. А мрачный парень допил пиво и, оглядываясь по сторонам, двинулся прочь. Он как к себе домой вошел в номера «Волга» на Малой Лядской улице и там остался.
Вообще-то улица называлась Лецкой, в честь заслуженного генерала. Но народ переделал ее название в более привычное. А в «Волге», самой большой гостинице в Казани, удобнее всего было прятаться. Уразгильдеев осторожно вызвал знакомого татарина, который служил там, и тот коридорный сообщил, что во дворе во флигеле поселилась большая компания мужчин и женщин. Живут артельно, чем занимаются – никто не знает. Водку пьют умеренно, не буянят, платят исправно. Документы у них в порядке, все прописаны. Фамилия одного из них – Шипов.
Началась подготовка к аресту банды. Лыков понял, что оттирает полицмейстера, подавляя его своим опытом, и отошел на вторые роли. Операцию планировали Васильев и Ловейко, а питерец выступал консультантом. Иногда возникали споры. Например, казанцы хотели напасть на флигель ночью. Коллежский советник предложил сделать это как можно раньше, еще засветло. Свою позицию он пояснил так:
