Я собиралась быстро, по-солдатски. Вымыв и вытянув утюжком непослушные локоны, надела своё лучшее платье — чёрное, приталенное, широкое в подоле и с кружевной нижней юбкой. Скромный вырез, небольшой скошенный рукав. Тяжело вздохнув, я распечатала единственную упаковку колготок, припрятанную на всякий случай. Немного косметики. Вуаля! Я готова. Сын стоял у дверей своей комнаты и мрачно наблюдал, как я втискиваю отёкшие к вечеру ноги в изящные лакированные туфли на небольших каблучках. Я накинула на плечи шерстяное пончо.
— Ты надолго?
— Как пойдёт.
— На свидание собралась?
Я усмехнулась.
— А если и так? Или ты решил, что мой удел — работа на две ставки и пахота в квартире?
Ромка взъерошил волосы.
— Не, а я чё? Если мужик хороший…
Я подошла к сыну и чмокнула в щёку.
— Да не переживай ты так. Никакого мужика кроме тебя у меня нет. Вера Львовна пригласила на ужин. Может, поможет решить денежный вопрос. А в десять встречаюсь с хозяином покалеченной тобой иномарки. — Я тяжело вздохнула. — Если ничего не выйдет, придётся машину продать. Этот человек шутить не любит.
Ромка отскочил от меня как от прокажённой.
— Нет, мам! Ты не продашь «Феррари». Это же папина. Ты не можешь так поступить со мной.
Он повернулся, ринулся в свою комнату, громко хлопнув дверью. Ничего. Пусть попереживает. Я убедилась, что ключ от гаража всё ещё висит на моей связке, и отправилась в магазин за тортиком.
Через полчаса я стояла возле нужного подъезда добротной пятиэтажки. Лет тридцать назад её построил для своих сотрудников завод «Атлантик», которым руководил покойный муж Веры Львовны. Второй этаж. Восьмая квартира. Я нажала кнопку звонка, и тут же дверь распахнулась.
— О, деточка! Заходи.
Я передала хозяйке торт и переобулась в предложенные тапочки.
— Зачем тратилась? — Старушка тряхнула пластиковой коробкой. — У меня же сахар!
Я скинула пончо.
— С сахаром у вас всё в порядке.
— Он приехал. Не посмел ослушаться маму, — шепнула женщина и указала на плотно закрытую дверь, ведущую в комнату.
— Приехал?
Вера Львовна потянула меня в гостиную.
— Саша живёт не у меня, в гостинице. А ко мне в гости приходит. Я не против, всё понимаю. Он же молодой симпатичный мужчина. Возможно, захочет девушку на ночь позвать. А тут мать-старуха с вечной бессонницей.
Я осмотрелась. Просторная комната была похожа на музей восьмидесятых. Добротная югославская стенка, такая же была и у моих родителей, хрусталь на полках, стеллажи с книгами, ковер на полу. В центре стоял развёрнутый стол-книжка, накрытый вышитой скатертью.
