— Я хочу вниз, папа! — крикнула София. Он придерживал её за плечи, когда она ходила по канату. Они с женой водили её на выступление цирка «Сарассани», сразу после Олимпиады, два года назад и, с тех пор, София была одержима. Она хотела стать самым маленьким канатоходцем и выступать в розовом платьице и тренировалась при каждой возможности. Она жила этим больше года, но здесь, где не было Мэгги, она об этом забыла. Доминик попытался напомнить ей об этом, но затея провалилась.
— Опусти меня!
Он послушался и, оказавшись на палубе, она поцеловала его. Ребенком или взрослая, она останется его дочерью.
— Выпьете?
Доминик поднял голову и увидел приближавшегося капитана с блестящей серебряной фляжкой в руке. Несмотря на то, что он не представлял угрозы, Доминик инстинктивно задвинул ребенка себе за спину.
— Давайте, ну же.
Неохотно, Доминик выпил. Он отвинтил пробку и сделал глоток, надеясь, что во фляжке яд. Он вернул её капитану и тот отпил из фляжки, как ни в чём ни бывало.
— Я заметил, как вы осматривали мой топор.
— Что, простите?
— Топор, — капитан указал на нос. — Вы осматривали его.
Доминик повернулся и заметил между перилами дубовую рукоятку с надетым на неё красным лезвием. Действительно, прежде чем обратить внимание на Люсию, он смотрел в ту сторону.
— Вы образованный человек и, наверняка, читали в книгах о чудовищах.
— К сожалению, ничего об этом не знаю.
— Ой, да, ладно. Вы же слышали о троянском чудище Посейдона, Мидгардском Змее и Левиафане?
— Да, об этом я слышал.
— Уверяю вас, они не идут ни в какое сравнение с тем, на кого мы охотимся.
— Неужели?
— Мы направляемся в самые холодные воды мира. Там полно крохотных островков, которые могу разнести любое судно на части. Один неверный поворот и всё. Если человек выпадет за борт, его уже не спасти. Он мгновенно коченеет и уходит на дно. Если же ему удастся всплыть — воздух слишком холоден, чтобы им дышать, — он указал на море. — Мы замечаем их метров со ста, иногда меньше. Серые громадины среди льда. Они длиной метров 20 и всегда плавают группами. Вы всю жизнь прожили в городе, и представить не можете, каково это? Если бы им нравился вкус металла, они бы проглотили нас в один присест. Понимаете?
— Послушайте, — Доминик попытался прервать этот поток. — Я…
— Нет, ты слушай! — злобно сказал Генрих. — Молчи и слушай, когда говорит капитан.
— Папа, — заволновалась София.
— Всё в порядке, милая, — Доминик сел и усадил дочь на колено. Когда он взглянул на капитана, то не смог сказать, удивлен он или оскорблен.
