— Минутку, Ари, — сказал Доминик и отвернул дочерей лицами в угол. — Будем благоразумны, девочки. Не станем смущать человека.
— Какая гадость! — воскликнула Люсия. Она выглядела болезненно бледной.
София прошептала так, будто бы надеялась, что Ари не услышит:
— Что он делает, папа?
Ари издал ещё один урчащий звук и в ведре раздался всплеск. Всё это сопровождалось стонами самого Ари.
Доминик, чьи щёки залила краска, начал смеяться. Сначала тихо, затем всё громче и громче.
— Думаю… думаю, дорогая, он пытается завести машину. Такую, старой модели, с ключом спереди.
— Эй, я тут пытаюсь сосредоточиться! — крикнул Ари, его желудок не переставал урчать. Снова раздался шум и в ведре опять раздался всплеск.
— Нет, не так, — сказал Доминик. — Это самолет пролетает над нами и сбрасывает на нас бомбы.
София, которая до этого держала отца за руку, выпустила её и начала смеяться. Он не слышал её смеха несколько дней и этот смех оказался заразительным. Вскоре и Люсия присоединилась к сестре.
— А мне кажется, что это бегемот умирает, — сказала она сквозь смех. — Большой такой, как тот, которого мы видели в зоопарке.
Из глаз Доминика полились слезы, на этот раз от смеха. От хохота он едва мог говорить.
— Ари, здесь начинает пахнуть мертвым бегемотом!
— Прекратите! — воскликнул Ари. Затем в спину Доминику попал кусок хлеба. — Вот вам, за то, что не соблюдаете правила приличия!
Все призывы Ари к тишине потонули в очередном грохоте. Они стали невольными слушателями целой череды взрывов.
— Ари, я не знал, что вы играете на тромбоне! — сказал Доминик сквозь этот грохот.
От смеха они упали на пол и Доминику пришлось приложить усилие, чтобы девочки случайно не обернулись. В конце концов, подумал он, пока они вместе с ним, всё не так уж плохо.
2
— Думаете, они строят какое-то оружие? — спросил Ари, когда девочки уснули.
В прошлом году Ари опубликовал теорию — всего лишь, теорию — о возможности образования термодиффузии при расщеплении урана и Доминику стало стыдно, что он ничего об этом не слышал. Разумеется, он слышал об учителе Ари, великом физике Максе Планке. Было ясно, что Ари являлся одним из его последователей.
Доминик вздохнул.
— Всё равно, ничего не ясно. Я биохимик, а не физик. Если они хотят собрать бомбу, им нужен ваш учитель, а не я.
— А что, если они разрабатывают химическое оружие? Или биологическое?
Он согласился, что такое возможно, хотя предпочитал об этом не думать. Всего несколько часов назад его жизнь рухнула, и голову занимали совсем другие мысли.
