— Просто вы оказались у нас здесь в неудачный день. Естественно, нам нужны пробы грунта. Они очень важны, иначе мы не попросили бы доставить их сюда.
— Так почему же я не могу кому–нибудь передать их?
— Вы можете передать их мне, — вежливо предложила девушка. — Обещаю вам, что должным образом переправлю их, куда следует.
Пейдж покачал головой.
— Только не после этой нервотрепки. Я сделал все так, как меня попросила ваша фирма. И я здесь, чтобы увидеть результаты. Я брал почву во всех точках, где останавливался. Даже тогда, когда это оказывалось весьма неудобно. И множество таких же пакетиков я отправил по почте. Это лишь последние три из серии. Вы вообще–то представляете откуда доставлены эти крошки грязи?
— Извините пожалуйста, это совсем до меня не дошло. У нас сегодня очень тяжелый день.
— Два из них — с Ганимеда. А этот, последний — с Юпитера–5. Я набрал его там в тени «лачуги», той самой, где обитает группа Моста. Обычная температура на обоих спутниках примерно двести градусов ниже нуля по Фаренгейту. Не пробовали когда–нибудь отколоть ледорубом хоть что–то от почвы при такой температуре — да еще в космическом скафандре? Но я все же достал для вас почву. А теперь я хочу понять, для чего эта грязь нужна «Пфицнеру».
Девушка пожала плечами.
— Я уверена, что вам рассказали для чего. Еще до того, как вы покинули Землю.
— Предположим, что даже и так. Я знаю, что ваши люди из грязи получают лекарства. Но неужели те парни, которые доставляют вам пробы, не удостаиваются чести увидеть, как идет весь процесс? А что если «Пфицнер» получит какое–нибудь новое чудо–лекарство с помощью одной из моих проб? Неужели я не смогу даже похвастать перед своими детишками?
Поворачивающиеся двери распахнулись и в комнату просунулось приветливое лицо.
— Доктора Эббота здесь еще нет, Энн?
— Нет, мистер Ганн. Я сообщу вам сразу, как только он прибудет.
— А меня вы продержите здесь, по крайней мере, еще полтора часа, почти без выражения произнес Пейдж. Ганн быстро окинул его взглядом, посмотрев на полковничий орел на воротничке и задержав взгляд на крылатом полумесяце, приколотом над нагрудным карманом.
— Примите мои извинения, полковник, но у нас сегодня — маленький кризис, — опытно улыбаясь, пояснил он. — Как я понимаю, вы доставили нам несколько проб из космоса. Если бы вы, например, могли прийти к нам завтра, я уделил бы вам все доступное время. Но прямо сейчас…
Ганн извиняясь, быстро качнул головой и втянул ее в плечи, словно только что прокуковало двенадцать ночи и теперь ему надо куда–нибудь смыться и прилечь поспать на часок. И прежде чем дверь окончательно закрылась за ним, через нее просочился еле различимый, но ни с чем не сравнимый звук.
