— То есть?
— Ну, я думал, вы омаров жрете, икру ложками.
— И такое бывает, но сейчас, понимаешь, нет омаров.
В кабинете остались только Дубцов, Рекунков и стрелок. Рекунков своей короткой, но могучей рукой молча стал разливать по хрустальным стаканам.
Шефу он налил золотистого кубинского рома, себе виски.
— А тебе чего? — спросил он Диму.
— Такого же золотого, — кивнул на ром Дима, — и вообще…
— Что вообще? — насторожился Дубцов, а Рекунков замер с бутылкой в руках.
На глазах растворился образ Иванушки-дурачка. На Дубцова смотрели усталые глаза. Дима положил тяжелые руки на стол.
— Хватит валять дурака, — сказал он, — говорите, чего вам от меня надо.
— Ну-ну, петушок, — насмешливо сказал Рекунков, — это ты лучше нам скажи, чего тебе от нас надо. Не мы ведь в тебя стреляли.
— Я тоже не в вас стрелял, — глухо сказал Дима, — это была только пристрелка.
— Выпьем за пристрелку. Мне нравится это слово, — сказал Дубцов. — А чего я хочу, я отвечу. Я жду звонка от твоих друзей. Мне кажется, что так просто мы с вами не разойдемся. Мне хочется познакомиться не только с вами, Дима, но и с тем человеком, который мне сегодня звонил.
Дубцов поднял стакан, салютуя им Диме, и выпил. Но пленник отодвинул ром.
— Если хочешь убежать, то не получится, — заметил Рекунков, — у дверей и под окнами, ребята.
— Я понял, что ты не ягненок, а волчара, — сказал Дима.
Звонок раздался через полчаса.
— Отдай моего парня, Дубцов.
— Бери. Только что-то долго мы ждали твоего звонка. Не бережешь своих людей…
— У меня пока причин для беспокойства не было. Вы сидите, водку пьете.
— Черт возьми, — искренне удивился Дубцов, — вы что, через стены видите?
— Да нет, мы из той комнаты за вами наблюдаем… из которой мой парень пристреливался.
Опять «пристреливался». Дубцов подавил в себе раздражение.
— Я хочу встретиться с вами, — сказал он. — Хочу понять, чего вам от меня надо.
— Идет, — сказал голос в трубке, — мы позвоним. Ты придешь на встречу один.
— А вы, кстати, не боитесь, что я подниму своих ребят и они возьмут тех ваших, кто сидит в соседнем доме?
— Смеешься, Дубцов? Мы как в крепости, шуму будет на всю Москву.
— Так значит, не боитесь?
— Мы ничего не боимся. Мы отбоялись.
— Красиво звучит.
— Скорее печально.
— Ну что ж, до встречи.
Дубцов помолчал. Потом вяло сказал Рекункову:
— Отдайте Диме его карабин или, как он там называется, и пусть идет к своим братьям по оружию.
— А что если я из этой штуки во второй раз…
— Ерунда. К тому же я не сомневаюсь, что, если надо, вы раздобудете авиационный пулемет или безоткатное орудие.
