Они не заметили, как подошли к пепелищу. Его уже запорошило снегом, и остывшие, почти сравнявшиеся с землей останки лежали точно укрытые легким покрывалом.
Первым заговорил Денни Стромберг.
– Куда мы теперь пойдем, Бадди? Где мы будем спать?
Бадди не ответил. Тридцать человек молча ждали, что скажет Андерсон, а он, тот, кто вел их через это Красное море, носком сапога разбрасывал пепел.
– Помолимся, – сказал он. – Здесь, в этом храме, преклоните колена и испросите нам
отпущение грехов наших. Андерсон стал на колени прямо в снегу, среди пепла.
– Господь Всеблагий и Всемогущий…
Из леса выбежала женщина. Она бежала, спотыкаясь и задыхаясь, на ней была только ночная сорочка и одеяло, как шаль, наброшенное на плечи. Добежав до них, она упала на колени, не в силах вымолвить ни слова. Андерсон прервал молитву. С той стороны, откуда она появилась, лес слабо засветился, как будто поблизости зажглась свеча в окне сельского дома.
– Это же миссис Уилкс, – воскликнула Элис Нимероу, и в ту же секунду раздался голос Орвилла:
– Лучше мы помолимся в другом месте. Кажется, там опять пожар.
– Нет больше другого места, – сказал Андерсон.
– Должно быть, – настаивал Орвилл.
Напряжение не отпускало уже несколько часов, и под давлением обстоятельств он отвлекся от истинных причин, толкнувших его спасать Андерсона, он как-то забыл о своей личной мести, о том, что желал ему долгих мучений. Сейчас им двигало чувство куда более примитивное – инстинкт самосохранения. Даже если все постройки уничтожены, все равно должно быть такое место, где можно спрятаться, хоть какое-то убежище – подземный ход, пещера, штольня, что угодно… Что-то в этом перечислении тронуло струны памяти. Подземный ход? Пещера?
– Пещера! Блоссом, давным-давно, когда я еще болел, ты говорила мне, что бывала в пещере. Ты никогда не видела шахту, но тебе случалось видеть пещеру. Это было где-то поблизости?
– Почти на берегу озера – на старом берегу. Там, где было заведение Стромберга. Это недалеко, но я тогда была еще маленькой, и с тех пор туда не ходила. Может, ее там уже нет.
– Она была большая?
– Очень большая. Во всяком случае, мне так казалось.
– Ты сможешь нас туда отвести?
– Не знаю. Среди этих Растений даже летом трудно найти дорогу. Все старые приметы куда-то подевались, а сейчас из-за снега…
– Веди, дочка! Сейчас же! – резко оборвал ее Андерсон. Он немного пришел в себя и снова был самим собой.
Они пустились бежать, бросив полуобнаженную женщину, лежавшую на снегу. Это была не жестокость, нет – всего лишь рассеянность, они просто забыли ее.
