Озма исследовала постель и выпрямилась.
— Все чисто и застелено согласно спецификациям.
— Понедельничники всегда соблюдают аккуратность. Нам повезло, не то что кое-кому из знакомых. Лишь бы наши понедельничные жильцы не вздумали переехать.
Озма произнесла кодовое слово, и стена ожила — на ней появилось трехмерное изображение гигантских стеблей травы — настоящие джунгли. Трава зашевелилась, и выпуклые черные глаза насекомого уставились на людей. Существо, шевеля усиками, подняло заднюю ногу и потерло ею туловище. Комнату наполнил стрекот кузнечика.
— Бога ради, сделай потише, — сказал Джефф.
— Это меня убаюкивает. Хотя мне вообще-то пока не хочется спать.
— Может, сначала отдохнем как следует. Потом всегда лучше получается.
— Ну, не знаю. Предлагаю провести эксперимент. Сделаем это сначала перед сном, потом после и сравним свои впечатления.
— Сорок — это не двадцать пять. Поверь мне, я-то знаю.
— Не такой уж у нас неравный брак, дорогой, — засмеялась она. И улеглась, широко раскинув руки и ноги. — Замок Экстаза не защищен, и мост его опущен. Войди в него, сэр Галахад, со своим верным копьем.
— Боюсь, не свалиться бы мне в ров, — ухмыльнулся он.
— Вот гад! Опять ты меня злишь? Вперед, слабодушный рыцарь, не то я опущу решетку!
— Ну, насмотрелась «Рыцарей Круглого Стола».
— Они меня заводят, все эти лихие парни на больших конях и девы, похищенные трехголовыми великанами. Все эти разящие копья. Ну, Джефф! Давай поиграем!
— Я — искатель Священного Грааля, — сказал он, ложась. — Но это больше похоже на священную масленку.
— Я не виновата, если у меня слишком много смазки. Поговори еще, какашка, и я тебя в унитаз спущу. Не порти удовольствия, Джефф, дай пофантазировать.
«Где ты, старый добрый бесхитростный секс?» — подумал он. Но вслух сказал:
— Я только что дал обет молчания. Считай меня безумным монахом из Шервудского леса.
— Говори, говори. Ты знаешь, я люблю, когда ты несешь похабщину.
Через пятнадцать минут она спросила:
— Ты заявление подал?
— Нет, — сказал он, тяжело дыша. — Забыл.
Она повернулась к нему лицом:
— Ты же сказал, что хочешь ребенка.
— Сказал. Но ты же знаешь, сколько у меня хлопот с Ариэль. Не знаю, так ли уж я хочу второго ребенка.
Она нежно потрепала его по щеке.
— Твоя дочь — замечательная женщина. Какие там хлопоты?
— Большие — с тех пор как умерла ее мать. Она стала невротичной, слишком привязана ко мне. И очень ревнует к тебе, хотя никакой причины у нее для этого нет.
