В Мексике есть жаргонное, грубое слово «чингон» — буквально насильник. В расширительном смысле — это вообще сильная личность, утверждающая себя за счет других. На общественной арене чингоны — возносящиеся наверх хозяева жизни. Именно таким чингоном предстает Роблес, жадно упивающийся своей ролью, гордый тем, что вместе с себе подобными он «оседлал» страну. Но вот странный парадокс: чингоны вызывают не только ненависть, но и уважение; их не только проклинают, но ими и восхищаются. Эгоизм, аморальность Роблеса неотделимы от его заразительной жизненной энергии, наивного упоения собственными успехами. Роблес еще не утратил связи со своей босоногой молодостью батрака и солдата революции. Народные корни банкира — вот что привлекает интерес писателя и что придает Роблесу некую двойственность, в которой отразился двойственный характер самого капиталистического прогресса. Две женщины, с которыми связана жизнь Роблеса, соответствуют двум ипостасям его личности. Законная жена Норма, блестящая, холодная, — его союзница в борьбе за завоевание общественного положения; их брак сугубо деловой, оба заняты общесемейным бизнесом. Вторая женщина, бескорыстно преданная ему Ортенсия, полностью обнаруживает себя лишь в момент краха карьеры Роблеса.
Бледный спутник Роблеса — бледный по тому, как скупо он представлен в романе, и по тому, какую скудную жизнь он прожил, — Либрадо Ибарра. Можно сказать, что это смутный негатив Роблеса. То, что ярко высвечено в портрете ловкого капиталиста, в Ибарре затемнено горечью несбывшихся надежд; его общественная деятельность оказывается совершенно бесплодной. Сталкивая биографии Роблеса и Ибарры, автор как бы показывает две доведенные до конца внутренние тенденции мексиканской революции: в сломанной жизни Ибарры — крах ее социалистических идеалов, в процветании Роблеса — реализацию ее буржуазных целей.
Ибарра примечателен еще и тем, что именно он ставит проблему выбора своего пути как сознательный акт. Для Фуэнтеса-романиста эта проблема всегда представлялась первостепенной, он исследует ее в самых разных вариантах. С особой тщательностью, особым драматизмом раскрывается она в судьбе отца и сына Пола.
Если Ибарра и Роблес, каждый по-своему, вмещают в свою биографию всю траекторию революционной и послереволюционной Мексики, то в судьбе семьи Полы эта траектория делится надвое и рассматривается прежде всего в аспекте морально-психологическом. Отец Гервасио Пола замкнут в революционном времени, а его сын Родриго живет и действует в Мексике сегодняшней. Но судьбы их прочно сцеплены, они — звенья одной семейной цепи, и обоих автор заставляет решать одну и ту же мучительную проблему: как жить?
