Насчет намордника они правы абсолютно. Но все остальное звучит достаточно раздражающе. И в результате наши дуэты расстаются весьма недовольные друг другом. Причем конкретно я — с облегченным кошельком. Это наводит меня на грустные размышления.
— Однако, друг мой, — заявляю я. — Вы дорого мне обходитесь.
Но выдержать светский тон до конца не удается. Прогулка окончательно испорчена.
— Скорей бы зима, — вздыхаю я. — Заснул бы ты, или как там у вас. В общем, угомонился бы. Дал бы мне отдохнуть от тебя…
Он поражен столь черствой неблагодарностью. В его взгляде укор и обида. «Как? Я жизни не щадил… А ты… Из-за денег…». И тут он не выдерживает, всхлипывает и исчезает среди листвы, нависающей надо мной.
Мне становится совестно. Черт, неужели он решил, что я действительно, из-за денег осерчал на него?
Да ладно, успокаиваю я себя. Вернется, куда он денется. Полетает и вернется. Не впервой. И что я так привязался к этой каналье? Впрочем, я дьявольски ему завидую. Он умеет летать. Представляете? Р-раз… и свободен. Жаль, что говорить не умеет. А то бы такого порассказал…
ВЫ ВСЕ РАВНО НЕ ПОВЕРИТЕ
>Святочный рассказ
Маленькая девочка Шушка погрызла кончик фломастера и запыхтела, старательно выводя неровные буквы: «Дарагой Дет Мароз падари мне каробачку щастя…». Тут она задумалась, глядя в тот угол комнаты, где в прошлом году стояла нарядная елка. Теперь же там горой лежали сваленные папины книги и кипы исписанной бумаги, на которой иногда позволяли рисовать. Шушка посмотрела в окно, на противоположный дом, где почти в каждой квартире весело мигали лампочки разноцветных гирлянд. Вздохнув, закончила: «… и коня с залатагривым хвастом».
Сложив послание пополам, Шушка с замиранием сердца положила его на подоконник у балконной двери. Именно отсюда в прошлый Новый Год и забрал добрый дедушка просьбу подарить куклу. Правда, тогда за Шушку писала мама. Но все равно Дед Мороз куклу честно прислал, поставив в новогоднюю ночь под елку. А сейчас и елки-то нет…
— Все бы вам играться, — проговорила Шушка и погрозила пальцем кукле.
Мама сидела в кухне, не зажигая света. Утробно урчал старенький холодильник, словно требуя, чтобы его заполнили продуктами. Шушка его не любила. Он всегда ругался с мамой и жаловался, что его совсем не кормят.
— Написала? — негромко спросила мама, зябко поводя плечами под истончившимся от старости пуховым платком.
Шушка посмотрела на нее прозрачными от задумчивости глазами.
— А я сейчас подошла к щелочке в балконной двери, и у меня изо рта дым пошел.
