Майка обернулась на Володькин взгляд, увидела его, изменилась в лице, сразу поднялась и стала пробираться к нему. Володька тоже подался к ней.
— Володька, Володька, — радостно, с каким-то придыханием произнесла она, схватила его за плечи, — ты живой, живой… Как я рада.
Публика в троллейбусе повернулась к ним и начала глазеть.
— Выйдем возле «Урана», — сказала она и потащила его к двери.
Они вышли и быстро нырнули в Даев переулок, где было меньше народа. Остановились. И почему-то очень долго молчали. У Майки слегка дрожали губы и повлажнели глаза.
— Никого из наших не видела? — спросил наконец Володька.
Она отрицательно помотала головой.
— Ну, как живешь?
— Хорошо, — сказала она. — Мы все не о том, Володька. Не о том.
— Почему не о том? — смутился он.
— Все это ерунда — кого видела, как живу… Главное, ты вернулся. И я… я так счастлива, Володька, — она схватила его руку. — Ты никуда не торопишься?
— Куда мне торопиться, — усмехнулся он.
— Тогда пойдем, — она взяла его под руку.
— Куда?
— Все равно куда. Хочешь, зайдем ко мне в Коптельский? Я там уже не живу, но ключи от маминой комнаты есть.
— Пойдем, — согласился Володька. — Ты мирово выглядишь, — оглядел он Майку.
— Я говорила, что хорошо живу…
Она вдруг остановилась, опустила Володькину руку, странно так посмотрела и выпалила:
— Я хочу тебя поцеловать, Володька.
— Сейчас, на улице? — не то удивился, не то испугался Володька.
— Именно сейчас и именно на улице, — рассмеялась Майка и, охватив его шею, притянула к себе, поцеловала крепким, но коротким поцелуем. — Ну вот, — победоносно взглянула она.
— Зачем это, Майя? — спросил ошарашенный Володька.
— Мы же с тобой никогда не целовались, а мне давно этого хотелось. Вот и выполнила давнишнее желание, — она опять рассмеялась, глядя на смущенного Володьку. — Мальчишка ты еще. Совсем мальчишка, хоть и прошел войну.
— Я не мальчишка, Майя, — придавая значительность своему голосу, сказал он.
— Брось! В двадцать пять лет мужчина — еще мальчишка. И не делай серьезного лица, — она шутливо похлопала его по щеке. — Мальчик ты. Почти такой же, каким был в школе. Кстати, вспоминаешь школу?
— Редко…
— А я часто… — задумчиво произнесла Майка, вынимая из сумочки пачку «Казбека». — Бери.
— Давно не курил таких, — он взял длинную папиросу, достал трофейную зажигалку.
Остальную дорогу они шли молча. Майка крепко держала его под руку, прижимая к себе, и он чувствовал движение ее бедер, но это почему-то не волновало его. Когда повернули в переулок, Володьку вдруг будто что толкнуло «Только с Майкой не встречайся», — всплыли Юлькины слова, и он непроизвольно отшатнулся от Майки, освободив руку. Она недоуменно посмотрела на него, и, чтобы как-то объяснить это, он полез в карман за носовым платком.
