— Хорошо, Володя. Только не трать много денег. У нас же нет никаких перспектив, — вздохнула она.
— Да, мама…
Слова матери сразу испортили настроение, ужин в ресторане стал чем-то недозволенным: действительно, какое у него право выбросить сегодня пятьсот рублей — а именно такую сумму прикинул он, зная ресторанные цены, — когда впереди только пенсия и стипендия, которые вместе составят, наверное, не больше того, что он задумал истратить.
«А ладно, какого черта! — подумал он. — Провоевать почти всю войну, остаться живым и не иметь права посидеть с женщиной в ресторане. Вон они, нашивки за ранения — два легких, два тяжелых! Это же кровь! Чего еще раздумывать!» — отбросил он сомнения и прибавил шагу.
Около кафе «Националь» стояла очередь, человек тридцать… Не успел он спросить, кто последний, как подошла Майя и, схватив его за рукав, отвела в сторону.
— Я совсем забыла, Володька… Здесь могут попасться знакомые. Пойдем в другое место.
— В «Коктейль»? — спросил он.
— Туда тоже не стоит.
— Куда же?
— Не знаю… Пойдем пока просто прогуляемся, — она взяла его под руку, и они пошли вверх по Тверской.
Володька любил старые названия московских улиц, да и неудобно было говорить: «пойдем по Горького». Надо было прибавлять «улице», а это лишнее слово всегда выпадало, и получалась нелепость.
— Володька, ты очень дружил с Сергеем. Где он сейчас? — спросила Майка.
— Жив. Но еще не демобилизовался.
— Мы встретились в сорок втором… Он был в штатском при «звездочке» и вроде не собирался воевать.
— Он пошел, Майя.
— А его отец? Сергей говорил что-то о посылках… без которых…
— Отец сам отказался от его помощи, — перебил Володька. — Через два года он должен выйти… Сережке повезло, его взяли в школу военных переводчиков.
— Повезло? — усмехнулась она. — Наверное, сам объявил, что знает немецкий.
— Возможно… — безразлично протянул Володька.
— Он тебе ничего не рассказывал… про меня? — Майка взглянула прямо в глаза Володьке.
— Про тебя? Говорил, что ты стала роскошной женщиной, — улыбнулся он. — И был прав.
— Терпеть не могу этого слова! Больше ничего не говорил?
— Ничего.
Ему показалось, что она облегченно вздохнула, но он не придал этому значения.
— Куда же нам зайти? Я настроился посидеть где-нибудь.
— Володька, у тебя, наверно, не так много денег? Давай просто пошатаемся по Москве…
— Может, зайдем в самотечную «Нарву»?
— В эту забегаловку? Нет, Володька, погуляем. Разве тебе не приятно бродить по Москве… победителем, — досказала она.
