Стало так тихо, что было слышно, как я рычу и ругаюсь, тягая платформу.
– Да! Ура клубу писателей! – бодро кричала Мелери, продолжая махать.
Послышались тихие смешки, которые затем переросли в волну хихиканья, и наконец толпа взорвалась хохотом. Все: родители, ученики, работники школы и так далее – все тыкали в меня пальцами и истерически ржали надо мной.
– ДА и ПОШЛИ ВЫ! – заорал я и бросил веревку. Я весь вспотел, лицо у меня покраснело, как Марс, руки кровоточили, а тело так онемело, что я едва мог ходить.
Я сорвал с себя костюм карандаша, запрыгнул в машину и умчался прочь с парковки. И даже поворотник не включил.
Домой я гнал, наверное, со скоростью сто миль в час. Может показаться, что это очень быстро, но спидометр сломался, так что на самом деле было где-то миль шестьдесят-семьдесят.
Я вернулся домой, вбежал в спальню и рухнул на кровать. Издевки одноклассников, грубости остальных и мои собственные сомнения снова и снова звучали у меня в голове.
«Извините, конечно, но встреча выпускников – ничто без платформы болельщиц!»
«Никто все равно эти „Хроники“ не читает».
«В художественном классе из них делают папье-маше».
Я подумал об ученическом совете… о «Хрониках»… о мисс Шарптон и маме… о бабушке и Мелери…
«Ты молодой, наивный. Тебе до сих пор кажется, что ты в самом деле сможешь…»
«I – это мнимое число. Воображаемое». I. Я.
Теперь мне уже никак не создать свой журнал. Я сделал все, что мог. Все, кроме… Есть еще один способ…
«Если уж ты даже Николаса Форбса и Скотта Томаса убедил писать для „Хроник“, тебе все под силу».
«Никсон такой скользкий тип, что с него ботинки соскакивают!»
«У всех есть тайны».
Еще не успев даже додумать мысль, я уже схватил трубку и набрал Мелери.
– Мелери, это Карсон, – сказал я. – Начинаем операцию «Кловергейт».
Решено. Хватит терпеть. Хватит быть паинькой. Хватит позволять им вытирать об меня ноги.
В понедельник утром у меня будут работы для журнала, даже если ради этого придется зашантажировать всю школу.
КЛОВЕРГЕЙТ, ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Я сам отпустил себя с химии пораньше, чтобы поскорее найти Мелери и взяться за дело. Обошел кампус и обнаружил ее в художественном классе. Там лепили скульптуры, и у Мелери выходило нечто похожее на бюст Багза Банни.
– Мелери, пошли! – сказал я ей с порога. – Время Кловергейта!
– Но я леплю, – возразила Мелери, оглядываясь на учителя. Он раньше преподавал столярное дело и с тех пор остался без четырех пальцев и носит повязку на глазу. Определенно у него есть заботы поважнее, чем какой-то там прогул.
