Вот мы говорим — все забудется. Ничего не забывается! Это было непередаваемо горькое время, которое переломило всю нашу жизнь».
* * *
Папа видел во мне художника, хотел, чтобы Аня занималась музыкой. У нее был очень хороший слух, и она очень неплохо пела, вот папа и хотел по этой линии ее как-то направить. Но все пошло кувырком.
Мама в 35 лет осталась одна с тремя детьми. В театральном она не доучилась, когда вышла замуж за папу — рождение детей, домашние заботы. Хотя, по воспоминаниям всех ее старых знакомых, она была очень способная…
Мама училась на одном курсе с Витькой, как она его называла, Розовым (Виктор Розов, знаменитый драматург). И мама часто вспоминала, как этот Витька Розов спасал весь курс от опроса аудитории, когда вступал в полемику с педагогом. Он часами мог «запудривать» мозги, так был подвешен язык. Позже Розов вспоминал в одной из телевизионных передач о маме: «Ирка? Державина? Помню, помню… Хорошенькая была!»
* * *
Надо было жить дальше. После девятого класса я ушел в школу рабочей молодежи, потому что начал «подхалтуривать», чтобы помочь маме, — то где-то в массовке снимался, то еще что-то.
Окончил школу рабочей молодежи вполне прилично, хотя все время были нелады с математикой. В этой школе работал один замечательный педагог по математике, Михаил Израилевич, который сказал на экзаменационной комиссии: «Вы знаете, этому мальчику ни-и-ко-о-гда в жизни не пригодится математика!» И оказался прав.
«Держик»
В 1954-м я поступил Театральное училище им. Щукина на курс к Иосифу Моисеевичу Толчанову. Практически все педагоги училища были актерами Театра им. Вахтангова и друзьями моего папы. Но, конечно же, я поступал на общих основаниях. Хотя… наверное, меня жалели, потому что папа умер рано — в 1951 году.
Как полагалось, я подготовил и читал прозу, стихотворение, басню — «Волк на псарне» Крылова, отрывок из поэмы Пушкина «Жених» («Три дня купеческая дочь Наташа пропадала…») и отрывок из прозы Чехова.
Меня сдержанно похвалили, но я был на седьмом небе от счастья — так трудно показалось читать перед педагогами, которые знакомы с детства. Пришел домой, рассказал, как все происходило, маме, сестрам… И вдруг на следующее утро звонок в дверь, потом вбегает мама в мою комнату: «Мишенька, быстро надень свежую рубашку. Пойдешь сейчас читать то, что вчера читал». Я, честно говоря, расстроился. Подумал: если по второму разу перечитывать, видно, что-то не понравилось.
