Васильков крякнул, а тетушка и Изольда Петровна посмотрели на него с удивлением и уважением одновременно.
— Если тебе все равно, куда отдать деньги, то можешь пожертвовать их женскому монастырю под Серпуховом, — сказала Изольда Петровна. — Там идет строительство, монастырь восстанавливают, деньги нелишни.
— Пусть монахиням, мне все равно, — сказал Димка. — Главное, чтобы на хорошую цель, да, тетя?
— Конечно, зайчик, — растрогалась тетушка.
А дома, не успели они прийти, как раздался звонок — из Москвы, с телевидения. Звонила журналистка Ирина Васильева.
— Это ваш мальчик нашел клад? — спросила она тетушку Маргариту. — Мы хотим снять сюжет.
— Мой племянник, — поправила та. — А приезжать можете, когда вам заблагорассудится.
— Ура! — Димка запрыгал по дому, Зубастик оголтело метался рядом. — Журналисты, журналисты! Ура!!!
Он кинулся к телефону, набирая домашний телефон Кати. К трубке подошла ее мама.
— Что, — перекрикивая детский гомон, спросила она. — Катринку? Сейчас.
— Катя, Катя! — закричал Димка. — Приходи завтра ко мне в гости, ко мне телевидение приедет, надо обязательно, чтобы ты была. Ты же тоже со мной, ты же мой друг!
— А я и так буду, — рассмеялась она. — Потому что брать интервью у тебя будет подруга моей мамы, тетя Ира. Она обещала и о нас тоже сюжет снять.
25. «Против лома есть приемы»
…А в это время Жердяй страдал в спортивном лагере. Главным образом страдал из-за того, что в «Березки» поехали не все дети из школы, знакомых было мало, а повар вел себя очень странно. То весь день кормил пшенной кашей, которую Женька терпеть не мог, то подавал подгоревшую творожную запеканку. А на первое уже четыре дня подряд был рыбный суп. И сегодня в тарелке плавали мелкие рыбешки. После обеда девочки ушли на скамейки под деревья, где стали сплетничать, хихикать и обсуждать мальчишек. Пацаны вели меж собой серьезные разговоры — неспешно и по существу.
— Повар у нас псих, — заметил один светловолосый паренек в очках. — Вы пробовали сегодня компот?
— А суп? — спросил кто-то. — Мне попалось четыре лавровых листа.
— А у меня мама дома такой борщ варит! — похвастался Жердяи пацанам, жуя овсяное печенье. — Это зверь, а не борщ! Я в него кидаю красного перца, ложку сметаны и размешиваю, в центре тарелки кость мозговая! А у меня серый хлеб, а на нем ломтик сала и чеснок еще, представляете?
— Ага. — Мальчишки передали по очереди бутылку лимонада. — Дома всегда лучше.
— А брат у меня съедает половину тарелки, — продолжил Жердяй, вдохновенно глядя на плакат, висевший у здания столовой. На плакате был нарисован повар с разбойничьей физиономией, в руке он держал половник. — Потом ест две тарелки макарон, три сардельки, салат оливье, чай пьет с пирогом…
