Потом поставили склеп над святой могилой, окружили его стеной, которая стоит до сих пор, и, взяв огонек, зажгли от него светильник, светильник Негасимого огня.
И говорится среди хасидов Хабада, что должен гореть этот светильник во веки веков, поскольку теплится в нем душа народа. А в день, когда все же погаснет огонь, явятся в мир ужасные беды и горести народу Израиля, и зло, невиданное прежде; и тьма скорпионов придет на тело народа сего, и не спасутся ищущие спасения.
И по этой причине с тех самых пор и по сегодняшний день тщательно следят хасиды за тем, чтобы всегда горел светильник на могиле Старого Ребе.
Иди-себе-Авигдор
Был некогда доносчик по имени Авигдор, и оговорил он раввина из местечка Ляды перед властями. Схватили Старого Ребе, заковали в кандалы и бросили в тюрьму. Всполошились тогда хасиды во множестве городов и местечек, выбрали несколько представителей и послали их в Петербург, просить за святого человека. И помог им милостивый Господь, и вывели Ребе из тюрьмы, и предстал он перед самим императором Павлом. Поговорив с Ребе и убедившись в его великой мудрости и честности, решил император наказать оклеветавшего его доносчика Авигдора. И был передан Авигдор в вечное рабство, в полное распоряжение Старого Ребе. Посмотрел Ребе на доносчика и сказал: «Иди себе, Авигдор! Лишь раз в году, в двадцатый день месяца кислев, будешь ты приходить ко мне». Сказал и отпустил на свободу.
А двадцатый день месяца кислев повсеместно отмечается хасидами как праздник освобождения Ребе из тюрьмы.
Теперь нужно кое-что рассказать о возчике Зорахе, первом муже Эсфири, мастерицы лапши. Однажды, как раз двадцатого кислева, ехал Зорах на своей телеге из Зенькова в Гадяч. Ехал и подремывал, поскольку был слегка под хмельком. Лошади едва тащились. Вдруг возник перед ним на дороге старый-престарый еврей с клюкой в руке и котомкой за плечами, очень похожий на тех, которые живут подаянием.
Но нет, не нищим был тот еврей, и не к дверям городских домов держал он свой путь.
Посмотрел Зорах и увидел, что старик перешел через мост и свернул налево, в сторону еврейского кладбища. Тогда, одержимый неожиданным любопытством, соскочил возчик с телеги и предоставил лошадей самим себе, потому что знал, что не заблудятся они по дороге в домашнее стойло. Уже вечерело, но следы ног старого еврея были хорошо видны на снегу, и Зорах пошел по ним.
Вот миновал старик кладбище и двинулся дальше к берегу реки. Постоял там несколько минут — котомка за плечами, клюка в руке — и вдруг исчез! Озирается возчик Зорах в полном изумлении — нет старика!
