– Хорошо, могу я, в свою очередь, задать вам вопрос?
– Конечно. Всегда рад услужить даме.
– Кто был тот мужчина?
Кулак Павла Серова опустился на стол.
– Товарищ Аргунова, тебе что, напомнить, что здесь не шутят?
– Если так, то не скажете ли вы мне, чем мы здесь занимаемся?
– Сама поймешь, и очень, очень скоро. Ты прожила в Советской России достаточно долго и знаешь, насколько это серьезно – укрывать контрреволюционеров.
Дверь распахнулась без стука. Вошел Андрей Таганов. Его лицо не выразило ни удивления, ни каких-либо других чувств. Серов занервничал, резко вскинул папиросу к губам.
– Доброе утро, Кира, – спокойно поздоровался Андрей.
– Доброе утро, Андрей, – ответила Кира.
Он подошел к столу. Взял папиросу и наклонился к той, что была в руке у Серова. Серов торопливо вытянул руку. Серов ждал, но Андрей не произносил ни слова. Он стоял у стола и молча смотрел на Киру и Серова. Дым от его папиросы ровной струйкой поднимался вверх.
– Товарищ Аргунова, я не сомневаюсь в твоей политической благонадежности, – мягко произнес товарищ Серов, – я уверен, что тебе нетрудно будет ответить на один-единственный вопрос об известном адресе.
– Я уже сказала вам, что я не знаю его. Я никогда не видела этого человека раньше. У меня не может быть его адреса.
Павел Серов украдкой попытался определить, как на все это реагирует Андрей; но тот не шелохнулся. Серов наклонился вперед и заговорил мягко и доверительно:
– Товарищ Аргунова, я хочу, чтобы ты поняла, что тот мужчина находится в государственном розыске. Возможно, его розыск – не твоя задача… Но если ты сможешь помочь нам, это было бы очень полезно для тебя и для меня – и для всех нас, – добавил он многозначительно.
– А если я не могу помочь вам, что я должна делать?
– Ты должна идти домой, Кира, – сказал Андрей.
Серов выронил папиросу.
– Именно так, – добавил Андрей, – если только у тебя нет лекций. Если понадобишься нам – я вызову.
Кира повернулась и вышла из комнаты. Андрей сел на угол стола, скрестив ноги. Павел Серов улыбнулся; Андрей не смотрел на него. Серов откашлялся и сказал:
– Андрей, старина, надеюсь, ты не думаешь, что я… из-за того, что она твой друг и…
– Я так не думаю, – сказал Андрей.
– Я никогда не стану оспаривать и осуждать твои действия. Даже если я считаю, что не совсем этично с точки зрения партийной дисциплины отменить приказ соратника-коммуниста в присутствии постороннего.
– Какая дисциплина позволила тебе вызвать ее на допрос?
