И засуетилась на маленькой кухоньке. Схватила с подоконника расческу, кофточку со спинки стула, юбку с гвоздя на двери и убежала в ванную. Скоро из-за двери послышался шум воды.
Мишка спокойно продолжал есть. Потом поднялся, шагнул в коридор и постучал в дверь ванной:
— Завтра родительское собрание в школе, — громко сказал он. — Тебе велели обязательно быть.
— Что-нибудь натворил?
— Ничего не натворил. Просто велели быть.
— Ой, Мишка, у меня же спектакль вечерний. И подменить некому — Клавдия Степановна гриппует.
— Мое дело передать.
— Ладно, что-нибудь придумаю. Постараюсь!
…Мишка неторопливо шел в школу. Сумка с книгами заброшена за плечо, на шее на тонком ремешке висит фотоаппарат. Он шел старыми кривыми переулками, мимо длинного пруда, который теперь был превращен в каток, обвешанный гирляндами цветных лампочек, изрезанный причудливым орнаментом лезвиями коньков.
Мишка жадно смотрел по сторонам, иногда вдруг останавливался, раскрывал футляр фотоаппарата и снимал.
Как раз когда он нашел интересный кадр и даже присел на корточки, приставив к глазу аппарат, за спиной раздался насмешливый голос:
— Едва утро — он уже щелкает, точно помешанный.
Мишка, не шелохнувшись, сделал два снимка, только
тогда разогнулся. Сзади стоял рослый, крепкого сложения парень, одного с Мишкой возраста. Генка Куликов. Поздоровавшись негромко, пошли рядом.
— Ты лучше поснимай, как я прыгаю, — сказал Генка. — Знаешь какой класс может получиться? В любом журнале на первой обложке напечатают.
— Эту бодягу все снимают, — довольно равнодушно отозвался Мишка.
— Не у всех фирменно получается. Вот ты попробуй.
— Неинтересно.
— Ну и дурачок. Кому твои пейзажи нужны?
— А я для себя снимаю.
— Ну и лопух. Мог бы приличные бабки заколачивать.
— Сколько мне надо, имею. Это ты у папашки выпрашивать привык, — так же сухо и независимо отвечал Мишка.
Они свернули в переулок, в глубине которого стояла красного кирпича, старая шестиэтажная школа. Со всех сторон к ней стекались разновозрастные ученики.
— Мне тут предложили полное снаряжение, фирма, — с ноткой грусти сказал Генка. — Красота — застрелиться можно. А башлей — ни шиша… Опять придется у фатера клянчить…
— А сколько надо? — поинтересовался Мишка.
— Шесть сотен.
— Фию-ить! — присвистнул Мишка. — Каждый сходит с ума по-своему.
— Зато какая фирма!
— «Адидас»?
— Сам ты «Адидас», деревня. «Адидас» формы для прыгунов не делает. И лыжи не делает. Олимпийские чемпионы в таких прыгают! Шведская фирма… — снова вздохнул Генка.
