— Так ведь, Витя, это все они, а не ты…
— Чего вам нужно от меня? — Витька круто повернулся, хотел уходить, но Вениамин Петрович снова схватил его за плечо:
— Погоди… зайдем-ка ко мне…
Они стояли напротив старого пятиэтажного дома с лепными карнизами, и Вениамин Петрович без долгих слов взял Витьку за руку и решительно потащил в большой темный подъезд.
В коридоре они разделись. Из большой кухни доносились голоса и перезвон посуды.
Историк провел его в комнату, сказал жене, маленькой, худенькой женщине:
— Наташенька, приготовь-ка нам чайку и порубать что-нибудь…
А потом он подвел его к огромному стеллажу, до самого потолка уставленному книгами, и сказал:
— Если не хочешь оставаться балбесом до конца дней своих, то должен прочитать все книги хотя бы с этой полки… На ней мои самые любимые книги… Так-то, брат… А вообще, ты личность любопытная, давай дружить…
Витька перебегал глазами с одной полки на другую, ответил мельком:
— Давайте…
— И для начала я тебе одно испытание учиню, — проговорил Вениамин Петрович, глядя, как жена расставляет на столе чашки.
— Какое еще испытание? — насторожился Витька.
— Завтра узнаешь… После уроков поедем в одно место… Ну, теперь прошу к столу, сударь!
…На следующий день историк привез Витьку в одно любопытное место. Это был спортивный зал. Вернее, залов было много. В одном здоровенные люди с налитыми бычьей силой мускулами ворочали железными штангами. Металлический звон висел в воздухе. Люди кряхтели, поднимая эти штанги над головой, приседая на деревянных помостах.
В другом зале ребята бегали с мячом по баскетбольной площадке. Слышались крики, стук мяча, топот ног.
Вениамин Петрович и Витька прошли эти залы и оказались в третьем. Там висели подвешенные к потолку груши, и ребята в боксерских перчатках молотили их без остановки. Другие «плясали» перед большими, во всю стену, зеркалами, стараясь поразить перчаткой свое отражение. Третьи разминались на ринге в самом центре зала.
Плотного сложения невысокий мужчина, одетый в тренировочный костюм, держал в руках тренировочные «лапы», а парень лет шестнадцати «приплясывал» перед ним, бил перчатками в эти «лапы».
— Резче, резче! — командовал мужчина, и, если парень зевал, он успевал легонько стукнуть его «лапой» по скуле. — Не зевай! Двигайся больше! Корпусом!
Вениамин Петрович и Витька стояли у дверей, смотрели.
— Нравится? — спросил Вениамин Петрович.
— Не знаю, — пожал плечами Крохин.
— Смотри, если сбежишь отсюда, за человека считать не буду, — сказал историк. — А тренер этот — золотой мужик. Мы воевали вместе.
