— Ты все-таки не оставила мужа, ведь вы столько прожили вместе, что это не дало тебе уйти. А моя жена ушла. Ушла к моему другу. К лучшему другу! Ушла, когда мне поставили страшный диагноз. Не могла подождать до развязки. Пришла в больницу и сообщила, что давно его любит. Еще с юности. Я пытался понять. Пытался поставить себя на ее место. И ничего не понял. Почему она не ушла раньше? Зачем надо было ждать моей болезни? Чтобы ударить лежачего? Неужели все это только ради жилья?
— А что, у твоего друга нет квартиры?
— Квартира есть, но он жил с мамой. Да и вообще его материальное положение нельзя было тогда сравнить с моим. Моя жена, моя бывшая жена, — поправился он, — продала нашу квартиру, вернее, квартиру моих родителей, пока я лежал в больнице. Если бы я не настоял, она забрала бы все, она уже списала меня со счетов. Но я потребовал треть суммы наличными и уехал за границу, в очень хорошую и дорогую клинику. Благодаря этим деньгам я сейчас жив.
— А жена? Она счастлива с этим твоим другом?
— Не знаю. Не интересовался. Наверное, она очень огорчится, узнав, что больше ей не на что рассчитывать.
— А на что еще она может рассчитывать?
— Ну, кое-какие деньги от продажи квартиры у меня еще остались. Квартира была в центре, в престижном районе. У меня есть машина и дом в пригороде, доставшийся мне в наследство от тетки. На все это она могла бы претендовать, но только в случае моей смерти, а не развода.
— Какие ужасные вещи ты говоришь! Что же за человек твоя жена?
— Обыкновенный человек. Немного добрый, немного корыстный. Знаешь, Рита, мне было так страшно умирать, что ее уход не вызвал той боли, которую я наверняка испытал бы, будь я здоров. Я посмотрел на нее — и как-то вдруг разглядел ее всю, с ее низкой душой, расчетливостью, цинизмом, примитивными хитростями. Наверное, близость смерти обостряет восприятие окружающего. Не будь я так измучен, то, пожалуй, даже пожалел бы ее. Но мне стало тошно! Ведь я прожил с ней больше десяти лет, да так и не сумел разглядеть. Я согласился на продажу квартиры, лишь бы больше никогда ее не видеть.
— А детей у вас нет?
— Общих — нет. У нее есть сын от первого брака. И я был бы рад воспитывать его. Но он живет с ее родителями в деревне. А она не хотела больше иметь детей… Я не считал себя вправе давить на нее.
— Ужасно, когда близкие люди делают заведомую подлость и словно не замечают этого, — тихо проговорила Рита, и каждый задумался о своем.
