Речения с Лазурного утеса | страница 40
Офицер Лу-Хсуан сказал Нансену: «Мастер сутр Чао сказал: «Небеса, земля и я имеют одни и те же корни, миллиарды вещей и я — одно тело». Эта фраза замечательна»1. Нансен указал пальцем на сад2, подозвал офицера и сказал: «Люди в эти дни видят цветы как мечты»3.
1. Он зарабатывает на жизнь в пещере призраков. Картина с едой не может утолить голод. Он цепляется за сорняки.
2. Что он говорит? Бах! У сутр есть учителя сутр, у трактатов есть учителя трактатов, но это не касается этого монаха в заплатанной робе. Бах! Могучий человек сказал бы ключевое слово, и не только бы заткнул рот Нансену, но и побудил многих монахов показать своё мастерство.
3. Когда китайская традиционная вышивка завершена, — ты можешь посмотреть на неё, но не отдавай никому золотую иглу. Не говори во сне! Ты привлёк золотую иволгу с ивовой ветви.
1. В нагромождении форм миллиарды проявлений, но нет ни единой вещи. Семь цветов, восемь цветут. Глаз, ухо, нос, язык, тело и ум все вместе — молот без дырки под ручку.
2. Здесь где я стою нет ничего подобного. То что длинное — длинно, короткое — коротко, зеленое — зеленое, желтое — желтое. Где ты их видишь?
3. Он завел вас в сорняки. Ничто в мире никогда не скрывало и не скроет это. Я боюсь ты забредешь в пещеру с призраками.
4. Есть здесь кто? Кто здесь? Если они не спят в одной кровати, откуда они знают что покрывало стёрто? Тот кому грустно не должен говорить с тем кому грустно, если он заговорит с ним, то огорчит до смерти.
Правильное и неправильное смешались, даже мудрецы не знают, когда идёшь против и с (чем-то), вертикально и горизонтально, даже Будды не знают. Тот кто не принадлежит миру, кто превосходит обыденное, раскрывает способности великого человека, стоящего над толпой. Он ходит по тонкому льду, бежит по лезвию меча. Он как рог единорога, как цветок лотоса, растущий в огне. Когда он видит кого-то несравненного, он знает что они на одном пути. Кто этот эксперт? Чтобы проверить тебя я приведу это:
Дзёсю спросил Тосоцу: «Как должен вернуться к жизни человек, умерший великой смертью?»1. Тосоцу ответил: «Он не должен вернуться ночью, он должен вернуться днём»2.