Они легли спать. Свечи были потушены, и вскоре послышалось мерное дыхание Леона, который засыпал, как всегда, первым.
— Я, конечно, уверен, что Бартоломе насадит надутого индюка на шпагу, как куропатку на вертел, так как фехтует гораздо лучше его… — раздался сонный голос Мигеля.
Но ему уже никто не ответил. Бартоломе уснул так же быстро, как и Леон.
* * *
Рано утром Бартоломе с друзьями направились к Тормесу. Каким чудесным было раннее апрельское утро! Солнце уже золотило верхушки деревьев, но легкий туман еще стоял над рекой.
По дороге Бартоломе рассказал друзьям, как пришлось ему однажды встретиться в фехтовальном зале с Роберто Гусманом.
Учитель фехтования, высокий и сухощавый, необыкновенно подвижной итальянец, считал Бартоломе одним из самых способных учеников. Но Бартоломе еще не скрещивал свою шпагу с Гусманом, тоже отличавшимся в этом благородном искусстве.
— Сеньоры, — сказал учитель, — я хочу сегодня показать вам несколько новых мулинэ>[24] и прошу… — и он посмотрел на учеников, — ну вот хотя бы сеньоров де Лас-Касаса и де Гусмана. Они оба искусные фехтовальщики, хотя несколько разного темперамента. Прошу вас, сеньоры!
Занятие началось. Бартоломе был моложе своего противника, но его отличали хладнокровие и находчивость, столь необходимые при таких состязаниях. И хотя рука Роберто была сильнее, Бартоломе победил противника. Учитель похвалил Лас-Касаса и Гусмана и разобрал новые приемы.
Когда Роберто уходил, он бросил на Бартоломе блеснувший, как молния, взгляд. В нем была неприкрытая ненависть. Гусманы не терпят поражений.
— Да, он далеко не ангелочек, этот Гусман! — заметил Мигель. — Воображаю, что творили его предки на святой земле!
— И все-таки, — сказал Леон, — ненависть и злость — плохие помощники! Я убежден, что Бартоломе победит!
Друзья подошли к роще. Чистая, холодная вода Тормеса, кажется, лучше тебя нет на свете! Кто пил из Тормеса, никогда не забудет вкуса его воды.
На лужайке, окруженной невысокими дубками, еще никого не было. Друзья сели на поваленное грозой дерево.
— Знатный идальго дон де Гусман ждет свою карету! — насмешливо сказал Мигель. — А заднее колесо вдруг отлетело, как же быть?
Из-за поворота дороги показалась карета со знакомым гербом. Она остановилась недалеко от лужайки. Из кареты вышли Роберто и два его приятеля — офицеры саламанкского гарнизона.
…И вот Бартоломе стоит со шпагой в руке, а перед ним — Роберто.
— Я не могу отказать себе в удовольствии сообщить вам, Лас-Касас, что гнусный раб, за которого вы как-то изволили заступиться, получил свои сто плетей и издыхает сейчас в подвале на соломе!
