– А тебе он зачем? – удивляется страж.
– Я – коллекционирую головы диковинных зверей. У меня вот – огр – живой, пока. Несколько черепов нежити, есть шкура осквернённого барса, зубы какого-то дракона. Моргун, как он назывался?
– Зелёный, – буркнул Корк.
– Вот! А вот такую зверушку вижу впервые. Хотя я могу и подождать. Падаль стоит дешевле. Только боюсь, повредят эту голову в Яме. Зачем она мне тогда?
Одним словом – повели мы этого раба на цепи обратно домой. А как отошли подальше, как начали все ржать! Повторяя мои перлы унизительные про гоба и огра. Даже Корк смеялся. Не обиделся.
Гоб зарычал. Корк оскалился и стал ему что-то втолковывать на языке, который мой дешифратор не захотел переводить.
Гоб стал выглядеть забитой собакой.
– Ну, Моргун, ты его сильно не прессуй! И это… Ты мне – должен. И вообще – освободить народ – не выкупить их. Понимаешь разницу?
– Понимаю, Дед. Но не только Спартаку надо учиться. Если я не смогу приручить дикого гоба, не стоит мне даже затеваться с остальными.
– А-а-а! Ну, тогда – вперёд. И ты за него в ответе. За его косяки – с тебя спрошу… Спартак спросит.
– Мне Спартак побоку, – огрызнулся Корк.
Пришлось дать по шее. Авторитет лейтенанта воспитывается кулаками сержантов.
– А ты, псина, рычать будешь – зубы клещами вырву! Понял? – это я разговариваю с оскалившимся Анубисом.
А злой Корк ударил гоба. Потому как кинетическую энергию моего кулака надо было куда-то переправить. Ну, не мне же возвращать?
Вечером Корк привёл гоба ко мне. Никак не привыкнет к субординации. Хотя вопрос тут – денежный, личный. Потому – без командира – обойдёмся.
– Почему он – не раб? – молвит пёс человечим голосом.
– Потому что – не раб. Он – мой друг.
– А я?
– А ты – раб.
Разговор из анекдотов про чукчу. «Чукча, ты человек, не надо лаять. Но ничего не трогай!»
– Понимаешь, Пёс, я за тебя деньги отдал. Знаешь, что это значит? Знаешь. Но убивать тебя – мы не хотим. Хотя, если ещё раз попытаешься убежать или кого покусать – прибьём как мошку гнусную. Понял? Но мы не любим рабства. И тебе будет дан шанс себя освободить. Безупречная служба нам, Красной Звезде, будет идти тебе в зачёт. Если ты окупишь те деньги, что ты нам стоил и будет стоить твоё содержание, мы осободим тебя. Даю слово. И ты сможешь уйти.
– Почему он – друг? – рычит Анубис. А он не так глуп, как казался.
– Потому как он не уходит. Он равен с нами. И за столом, и на поле боя. Он умирал в бою рядом с нами. Понял?
– Я понял тебя, человек. Спасибо тебе, человек. Спасибо и тебе, брат, – говорит Пёс мне и Корку.
