— Просто — это значит путешествовать, или…
— Ну кто отправляется путешествовать в таком настроении? И откуда у меня на это деньги?
О доходах Харбанса я не знал почти ничего. Единственное, что я мог предположить, наблюдая их повседневную жизнь, что недостатка в деньгах семья не испытывает.
— Но должна же быть наконец какая-то цель?
— Я же говорю, никакой особой цели нет, — ответил он, медленно закрывая веки. — И все-таки я уезжаю.
— Один? Или вместе с Нилимой?
— Я уезжаю один, и уезжаю именно для того, чтобы жить в одиночестве, вдали от близких.
— Но ради чего, в конце концов? — Перед моими глазами встало смеющееся лицо Нилимы. — Это ужасно странно: ты едешь за границу без определенной цели и к тому же совсем один.
— Как бы странно это ни выглядело, но дело обстоит именно так — я уезжаю за границу, и уезжаю один. Теперь я хочу жить совершенно один, понимаешь? Я хочу начать жизнь сначала.
— То есть как это — сначала? — Мне не верилось, что слова Харбанса в самом деле заключают в себе обычный свой смысл и ничего больше.
— А что? Ты считаешь, что я уже потерял право начать жизнь сначала?
— Но почему так вдруг? Ведь до вчерашнего дня все шло хорошо.
— Возможно, со стороны так и кажется, — пробормотал он раздраженно. — Но только со стороны… Понимаешь, во мне уже давно происходит страшная борьба… Мне трудно об этом говорить, это в самом деле странно. Ты видел мои папки, не так ли?
Я несколько насторожился, опасаясь, как бы слово за слово он опять не навел речь на свой роман.
— Ну, в общем, да…
— Я сказал тебе в тот раз, что в романе пойдет речь о человеке, в душе которого происходит борьба самых противоречивых чувств.
— Да, помню. Твой герой — Рамеш Кханна — несколько лет страдал от любви к красивой девушке, а после женитьбы стал втайне мечтать о том, чтобы освободиться от нее…
— Ну так вот, — перебил меня Харбанс, — имя героя я взял с потолка, только для романа. На самом же деле мне хотелось написать о себе.
Во мне что-то дрогнуло; молча, затаив дыхание, я смотрел в лицо Харбансу. Он тоже молчал, по-прежнему блуждая взглядом в глубине тумана. Столько раз гуляли мы с ним по ночному городу, столько вечеров провел я в их доме и был уверен, что Харбанс и Нилима добрые друзья и жизнь их совершенно счастлива. Больше того, я был убежден, что если вообще возможно счастье в семейной жизни, то только таким оно и должно быть!..
— Но мне бы и в голову не пришло, что вы…
Харбанс не дал мне договорить.
