– Не нравится мне здесь, – проговорил Маркелов.
– Почему?
– Потому! Например, полно повсюду грибов, белых, красных – не собирают! В Гайд-парке! В Кенсингтон-гарденсе! Не берут! Гордые, что ли?.. Не по-нашему это!
– Зато по-ихнему, – сказал я.
Мы сделали из газеты лукошко. Расшвыривая палками листья, долго шастали в Сохо-сквере.
– Подберезовик! – закричал вдруг Маркелов. – …Ну подивились, и ладно.
Утро нашего отъезда выдалось тихим и солнечным. Мы собрались у автобуса. Огромные окна дома напротив обычно были зашторены атласными сборчатыми занавесками, а тут, подняв глаза, я увидал, что одна из занавесок отогнута и у края огромного окна стоит молодая красивая женщина в длинной рубашке. Она встретила мой взгляд, улыбнулась и опустила занавеску. Может, это и была сама Англия? По случаю отъезда настроение было сентиментальным… Мы сели в автобус, чтобы ехать на аэродром Хитроу. Сидя в глубоком кресле, я читал на прощанье английские газеты… Да-а! Подарил англичанам самое ценное, что имел, – свою кепочку, а фунт все равно продолжает падать… Жаль!
Автобус тронулся. Последний раз мелькнули ларьки с пестрыми журналами, седые розоволицые джентльмены…
Гуд бай!
Постепенно я осознал: лучшее в заграничных путешествиях – наши люди, осуществляющие в этих поездках свои мечты, порой неожиданные. Показывали себя!
Помню, как на площади Революции в Москве, рядом с могучим памятником Марксу, заметенным по пояс снегом, собирались в автобус туристы из разных городов, чтобы лететь через Москву в Италию. Молча и мрачно влезали они в салон, пробившись сквозь февральскую вьюгу, и сидели скукожившись. С кем я лечу? Что за чучела? Потом я понял, что то же самое они думали про меня. А кто мы, как не чучела? Как живем?! Группа из Казани так и не прибыла – у них пурга, и все (кроме меня) стали кричать: хватит ждать, так мы все опоздаем! Вот она, «дружба»! Почему я молчал? Да так… В казанской группе была одна: пересекались в маршрутах. Автобус рванул в аэропорт. И я, что интересно, не вышел…
Вариант, конечно, не лучший – оказаться в Венеции в феврале. Нас привезли из аэропорта на пристань, мы втиснулись вместе с другими пассажирами в речной трамвайчик с красивым итальянским названием вьяпоретто – и поплыли. Долго шла какая-то промзона – ржавые доки, стены заводов: такого мы насмотрелись и у нас.
О! Вот, наконец, и дворцы. Но восторга не было. Конечно, Венеция всегда Венеция. Но и февраль всегда февраль! Низкие тучи, порывистый ветер, выбивающий слезы. Вдобавок ко всей этой пакости – то были еще советские годы, и казалось, что навязчивый советский сервис дотянулся и сюда. Больше всего тревожила судьба чемоданов: их укатили куда-то вдаль и где-то там, видимо, погрузили на что-то. Свое «счастье» я уже знал: если хоть один чемодан затеряется, то это будет именно мой. Вслух, конечно, я этого не говорил: в советской тургруппе нельзя выделяться, особенно в худшую сторону. Разместившись в отеле (комнатки – гробики), все спустились к завтраку.
