Джим взял его на руки:
– Виллис! Да заткнись же ты наконец!
Виллис продолжал концерт.
Дверь распахнулась, и на пороге возник директор Хоу.
– Так я и думал, – торжествующе сказал он. – Совершенно не считаемся с правами и удобством остальных. Выключите магнитофон. И имейте в виду, вы не выйдете из своей комнаты весь следующий месяц.
Виллис продолжал музицировать. Джим попытался прикрыть его своим телом.
– Вы что, не слышали мой приказ? – спросил Хоу. – Я сказал: выключить эту музыку.
Он прошел к рабочему столу и рванул выключатель. Поскольку магнитофон и так был выключен, Хоу только сломал себе ноготь. Он проглотил непедагогичное выражение и сунул палец в рот. Виллис приступил к третьему куплету. Хоу стал оглядываться.
– Куда он у вас подключен? – гаркнул он. Не получив ответа, Хоу шагнул к Джиму и спросил: – Что вы прячете? – Оттолкнув Джима в сторону, он устремил недоверчивый и брезгливый взгляд на Виллиса. – Это еще что такое?
– Э-э-э… это Виллис, – несчастным голосом воскликнул Джим, пытаясь перекричать музыку.
Хоу был не так уж глуп, до него мало-помалу дошло, что музыка исходит из этого странного мехового шара.
– А что такое «Виллис», хотелось бы узнать?
– Ну, это… попрыгунчик. Такой вид марсиан.
Виллис выбрал этот момент, чтобы закончить выступление, пропев бархатным контральто «buenas noches»,[22] и заткнулся.
– Попрыгунчик? Никогда о них не слышал.
– Их мало кто видел, даже среди колонистов. Они редко встречаются.
– Видимо, недостаточно редко. Это разновидность марсианского попугая?
– О нет!
– Что значит «о нет»?
– Он ни капли не похож на попугая. Он разговаривает, он мыслит, он мой друг!
Хоу оправился от удивления и вспомнил о цели своего визита:
– Не имеет значения. Вы читали мой приказ о домашних животных?
– Да, но Виллис не домашнее животное.
– Кто же он в таком случае?
– Ну, он не может быть домашним животным. Домашние животные – это просто животные, они собственность, а Виллис не собственность, он… ну, он просто Виллис.
В этот момент Виллис решил рассказать о том, что он услышал, после того как Джим выключил магнитофон.
– Знаешь, когда я слышу эту музыку, – сказал он голосом Джима, – я забываю даже про старого говнюка Хоу.
– А у меня он из головы не выходит, – продолжал Виллис голосом Фрэнка. – Хотел бы я набраться духу и сказать ему то же, что и ты, Джим. Знаешь, я думаю, у Хоу не все дома, то есть по-настоящему. Держу пари, в детстве он был трусом, вот и вырос такой.
Хоу побелел. Доморощенный психоаналитик Фрэнк попал в самую точку. Директор поднял руку, чтобы ударить, а потом опустил ее, не зная, кого, собственно, тут надо бить. Виллис поскорей убрал отростки и превратился в гладкий шар.
