Есть. Встречал я и такие предприятия, где подбирались честные руководители, сознательные рабочие, самозабвенные, целеустремленные. Короче, такие, каких в СССР, казалось, и не бывает. Что из этого получалось? Вызывали директора (главного инженера, начальника цеха) в главк, в Москву, (а если действие происходило в Москве — в министерство) и говорили:
— Что это, Николай Сергеевич, (Ашот Петросович, Ибрагим Мамед-Оглы) план не выполняете?
Николай Сергеевич брал карандаш и начертывал цифры, объясняя: если трудиться в году не 12, а 14 месяцев, заменить ржавые станки, модифицировать технологию, наладить нормальное снабжение — голубая мечта каждого хозяйственника в СССР — увеличить в два раза количество рабочих — и тогда плана не будет: завышен, нереален.
— Так-так, Николай Сергеевич, значит вы партии не доверяете, она для вас не авторитет. Партия, по-вашему, прожектерством занимается. А международное положение, а неурожай в Индии… Да вы, может, и в коммунизме усомнились? Так вот: или план — или партбилет. О решении доложить. Можете идти.
Несчастный Николай Сергеевич в расстроенных чувствах шел к друзьям. Его выслушивали, утешали и учили: хочешь жить — изворачивайся, лбом стенку не прошибешь. Или: живи сам и дай жить другим.
Проводил Николай Сергеевич бессонную ночь (ночи). Но жить надо, и шел Николай Сергеевич в магазины, а если городок маленький — на колхозный рынок, — завязывать нужные знакомства. Дальше — по уже знакомой схеме. Часть изготовляемой заводом продукции оказывалась на «черном» рынке, часть выдавалась «на гора» в счет плана.
И если уж очень-очень порядочным человеком был Николай Сергеевич, поначалу не прилипали деньги к его рукам: совестно было. А рубли-тысячи шли, и чем это он хуже других? И не дурак же — свое, положенное снимал: плата за страх.
Приходила зрелость к Николаю Сергеевичу, с нею — награды, звания.
Обыкновенная история. Замечал: в словах человеческих живет стыдливая тоска по былому, утраченному. Ворует человек — говорят: жить умеет, изворачивается, плутует — деловой человек. Так говорили при царе, так любят сегодня говорить на Руси.
Но вернемся к нашей второй остановке — к райкому. А кому на Руси хорошо живется? Секретарям райкомов. Они и есть миллионеры.
Так, но не совсем так: деньги, и немалые, оседают в их карманах, им отнюдь не худо на этом советском свете. Они депутаты Верховных Советов и члены ЦК, им почести и звания. Но что касается покоя в жизни — его нет: дни их в заботах, планы производственные не выполняются, приходится прибегать к очковтирательству, припискам, время от времени случаются комиссии, проверки, много забот доставляет реформа управления или очередная кампания — политическая и даже совсем безобидная — предвыборная.
