— Мистер Юнг, должно быть, сжег бумаги, — заметил один из комиссаров, — которые, вероятно, касались семейных обстоятельств. Вы придаете этому открытию особенное значение?
Мой друг, все еще лежавший на полу, повернул свое лицо к вопрошавшему и саркастически взглянул на него.
— Конечно, — ответил он затем. — Конечно, я придаю значение этому открытию. На одном из обгоревших листов я только что прочел имя, которое крайне возбудило мое любопытство. А что вы на это скажете?
Он поднес к лицу полицейского оттиск печати.
Тот покачал головой.
— Я не понимаю, что это такое.
Президент тоже взглянул на штемпель, но не мог объяснить его значение.
— Это тайная печать Белого дома, — сказал холодно Стагарт. — Я ее случайно знаю.
Затем он поднялся и подошел к мертвому, взял у него из руки револьвер и сталь его рассматривать.
— Были произведены два выстрела, — сказал он. — Револьвер системы Галанда, изготовлен в Нью-Йорке.
Он быстро поднял голову.
— Но что с вами? — спросил он президента, который смотрел на оружие широко раскрытыми глазами.
— Ничего! Положительно ничего, — ответил тот. — Мне что-то худо.
Стагарт испытующе смотрел на него.
— Вот, — сказал он, подавая президенту револьвер, — возьмите оружие. Оно принадлежит вам.
Президент смертельно побледнел.
— Вы думаете, — сказал он, — это оружие…
— Из вашей коллекции, — договорил Стагарт с ледяной усмешкой.
Президент взял в руку револьвер, с ужасом поглядывая на моего друга.
Мистрис Юнг с возрастающим беспокойством прислушивалась к словам Стагарта.
— Действительно, — сказал президент. — Действительно, я не могу отрицать — это оружие из моей коллекции.
— И вы не знаете, каким образом случилось, что мистер Юнг лишил себя жизни как раз вашим оружием?
— Нет. Я этого не знаю. Я крайне поражен этим случаем.
Оба комиссара записывали дословно весь разговор.
— Откуда вы узнали, что это оружие принадлежит мне? — спросил внезапно президент.
Стагарт улыбнулся.
— Я прочитал это на вашем лице, — сказал он.
— Вы умеете читать мысли человека? — спросил тот.
— Я кое-что смыслю в этом искусстве, которое, к слову сказать, требует только некоторого упражнения, — ответил Стагарт.
— В таком случае, — обратилась мистрис Юнг горячо к Стагарту, — вы, наверное, прочтете, что как я, так и мистер Буоб — так звали президента сыскной полиции — совершенно непричастны к этому несчастью.
Стагарт спокойно взглянул на нее, так спокойно, что и более хладнокровная женщина, чем мистрис Юнг, задрожала бы от волнения.
