— Хорошая она баба?
— Хорошая, примерная эта баба. Вскоре после убийства-то ее и выдали.
— Кто же взял ее, если знали, что она любила убитого?
— Да отчего не взять, в. в.? Ведь тот убит, так уж что… В нашем крестьянском быту это делу не помеха. Как бы она стаскалась с кем… а то, видно, этого не было.
— И за хорошего человека вышла?
— Тоже хороший человек… смирный, честный мужик… Все его у нас Алехой Долгим зовут… это прозвище, а настоящая-то фамилия Пожарских.
— Старик говорит, что какой-то Алеха Долгий тоже был свидетелем убийства.
— Это он и есть, в. в…
— Это странно.
— Уж так видно Богу угодно было, в. в. Не знаю, правда ли, а врали прежде, что Марья-то пошла в лес за покойничком… Приметила ли что она недоброе, или уж сердце чуло… а Алеха-то увидел, что она пошла, так опять за ней по что-то пошел… и ему тоже она люба была. Будто так дело было, а кроме того, кто их знает?..
— И хорошо они живут?
— Почему не хорошо, — хорошо живут. И Алексей и Марья добрые люди, так… Да и не в кого им худым-то быть: вся родня у них смирная. Может, и Марье-то лучше, что покойничка убили, а не то, как за которого Еремеевича вышла бы, так натерпеться бы ей было!..
— А разве покойник тоже нехороший человек был?
— Нет, этот, говорят, выродок был, — в мать пошел. Да все другие-то семейники в старика удались. А как бы за убийцу-то угодила, так укоротали бы ей веку то, как и старухе-то Еремеевой. Да ведь все они вот какой народец, в. в.: сказывают, ни одной панихиды не отпели над покойничком; а вот Алексей-то Долгий, — ведь что бы тот ему, — наравне с родителями в поминанья пишет «убиённого Алексия»… Алексеем тоже покойника-то звали. А может, он, мученик, сам молитвенником за них предстоит пред Господом; может, из-за его мученических молитв и дом-то Долгого — как полная чаша. Даром что семья у них большая и все мал-мала меньше, а нужды никакой ни в чем не знают. Вот недавно Долговязый-то новый амбар под хлеб срубил. Говорят, и деньжонки ведутся. И все это, в. в., ведь не злым делом каким… не то, что у дедушки Еремея. Оттого у этого все прахом и разнесло… и Бог знает, достанется ли что кому! А вот Алексею-то ли, Марье ли после мученика как-то перо досталось зеленое… павлинье, так они его по сю пору за образом воткнуто держат; потому, видоки сказывают, как поутру осветит его солнышко, так как будто кровь мученическая проступает на нем… алая такая… Говорят, как проступит она — и солнышко веселее заиграет, а как спрячется — и солнышко облачком задернет. Шибко дивятся наши диву этому дивному… Сам я не видал… не доводилось, а видоки на то многие есть.
