— Нет, я не подозреваю, а только боюсь… как бы не случилось чего.
— Хорошо-с: я буду иметь в виду ваше заявление. Муж ваш пьет?
— Пьет. Вот от того-то я и сомневаюсь. Сильно зашибается!.. И на руку дерзок… так, думаю, не задел бы кого, а другой ведь и не спустит… пожалуй, уходят где-нибудь, да и концы в воду!..
— Денег он не брал с собой?
— Нет-с. Какие у него деньги!
— Хорошо-с, я с своей стороны буду иметь в виду ваше заявление, — повторил я, желая отвязаться от странной просительницы.
— Покорнейше благодарю, — сказала она и ушла.
Такие настойчивые заявления интересной коновальши показались мне подозрительными, и я пожелал собрать более подробные о ее личности сведения. С этою целью я обратился к своей кухарке, которая могла рассказать подробнейшие биографии не только жителей города, но и окрестных волостей, которая знала, какие блюда были за обедом в каком угодно доме, какое было дурно приготовлено и отчего, т. е. от того ли, что кухарка не знает препоррции, сколько следует класть в уху перцу и лаврового листу, или же от того, что лесничиха купила у Демида надутого теленка.
— Что это за Паточка? — спросил я ее.
— Как что? Известно что: Патка, так Патка и есть! Я ведь знаю, зачем она к вам приходила.
— Почему же ты знаешь?
— Да как не знать? Я уж и раньше слышала, что она к исправнику с объявлениями бегает, а тут, как к нам-то пришла, так я у дверей послушала.
— А ведь подслушивать-то не годится.
— Знаю я, что не годится; попу каждый год на духу каюсь; и он говорит, что грех. Да, видно, так уж человеком повелось: отсохни мой язык, если я в пост молочного когда лизну! Рассыпли передо мной золотые горы — пальцем не дотронусь! — А тут не стерпеть!
— Ну, так что же за человек эта Патка?
— Какой она человек! Патка — Патка и есть! Да как это вы ее не знаете? А еще другой год в городе живете!.. Это Крючихина дочь… вот что домишко-то на Форштате. Мужа, говорит, жаль ей, а врет все: на что он ей? Как бы и век его не было! Она еще в девках с Алексеем Ивановичем, с Онучиновым, сволочилась; Алексей Иванович ее и одел, а то бы где ей в этаких платьях, да в платочках ходить! За коновала-то ее старуха силой выдала. А этот коновал — пьяница, сущий разбойник: за ним много дел бывало Как свадьбу-то играли прошлого лета, через неделю после Петрова дня, так коновалу-то ссыльный Лещевский записку прислал, что Патка с Алексеем Ивановичем живет; за большим столом и читали ее; смешно, говорят, таково все описано… а самой мне тогда не довелось быть. Да и после Патка к Алексею Ивановичу на завод хаживала… я сама видала. Коновал-то однажды сам поймал ее на заводе, да оттуда через весь город на Форштат сквозь строй прогнал: гонит ее, а сам изо всей силы двумя вениками хлещет такое было прочестье!
