Этой ночью они разбили лагерь на защищенном от ветра склоне горы, последней из длинной цепи. Гурги, которого Тарен научил разводить огонь, старательно собирал ветки, рыл яму для костра, подогревал и распределял поровну еду, не пытаясь припрятать для себя часть из общей хрумки и чавки. Он был горд и счастлив, ощущая себя полезным и важным.
Доли отказался есть что-либо из их припасов. Он вытащил из своей кожаной сумки, висевшей на боку, какую-то еду, уселся на камень поодаль и, пыхтя, принялся набивать рот. Время от времени он надувался и задерживал дыхание.
– Не унывай, старина! – подбадривал его Ффлеуддур. – В следующий раз получится наверняка! Ты определенно затуманиваешься у меня в глазах.
И Ффлеуддур сонно таращился на Доли.
– Прекрати! – прикрикнула Эйлонви на барда. – Не обнадеживай его. Не то он как-нибудь задержит дыхание навсегда.
– Я всего лишь подбадриваю его, – обиделся бард. – Ффлам никогда не сдается, и не понимаю, почему должен отступиться карлик?
Хен Вен весь день не отходила от Тарена, и, когда он расстелил на земле свой плащ, белая свинья захрюкала от удовольствия, приковыляла к нему и улеглась рядом. Ее сложенные фунтиком уши замерли. Она положила свою голову на грудь Тарену и тихо хрюкнула. Заснув, она так отяжелела и навалилась на него, что Тарен не мог и пошевелиться. Хен Вен роскошно храпела, а Тарен так и не мог сомкнуть глаз из-за посвистывания и постанывания над самым его ухом.
– Я рад видеть тебя, Хен, – прошептал он, – и рад, что ты рада меня видеть. Но хотелось бы, чтобы ты выражала это не так громко.
На следующее утро они повернулись спиной к Орлиным горам и начали продвигаться в ту сторону, где, как предполагал Тарен, и находился Каер Датил. Войдя в лес, Тарен в последний раз оглянулся на горы. Он был рад, что дорога их теперь уже не шла по горным хребтам и перевалам, но в сердце лелеял надежду вернуться сюда и взобраться на самую высокую вершину к блестящему на солнце льду, покрывающему черные скалы. Раньше никогда он не видел гор и теперь понимал, почему Гвидион так тосковал по Каер Датил.
Размышляя, он снова вспомнил Гвидиона и задумался о том, что же хотел тот спросить у Хен Вен. На первом же привале он заговорил об этом с Ффлеуддуром.
– Может, в Каер Датил есть кто-нибудь, кто понимает ее? – предположил Тарен. – Но если бы нам удалось заставить ее пророчествовать прямо сейчас, мы наверняка узнали бы от нее что-нибудь важное и полезное.
