Это была, пожалуй, самая длинная речь Доли с тех пор, как они покинули королевство Эйддилега. Тарен не обиделся, он надеялся еще убедить сердитого карлика делом и добиться его уважения. Доли тем не менее считал, что сказал все. Он умолк. И когда Тарен некоторое время спустя попытался с ним заговорить, тот отвернулся и опять набрал полную грудь воздуха.
– Ради всего святого! – воскликнула Эйлонви. – Прекрати это! Я начинаю себя чувствовать так, будто и сама лопну.
– Меня это не касается, – прорычал Доли.
– Но зачем ты это делаешь? – спросил Тарен.
Даже Хен Вен с любопытством уставилась на карлика, словно ждала ответа.
– Стараюсь сделаться невидимым, – проворчал Доли, – вот что это такое.
– Глупо даже пытаться сделать это, – заметил Ффлеуддур.
– А я должен суметь! – упрямо сказал Доли. – Вся моя семья это делала. Таким же способом. Это как будто задуваешь свечу. Набираешь побольше воздуха и дуешь. Но у меня пока не получается. У меня все не так. Вечно надо мной издеваются. Вот и Эйддилег послал меня с компанией дураков. Если нужно сделать что-то неприятное или, того хуже, противное, всегда находят «доброго старину Доли». Тьфу! Но если надо сделать что-нибудь трудное – камни там гранить или украшать резьбой клинки, то и тут бегут к «старине Доли». Всем и вс¸ Доли да Доли!
Карлик опять задержал дыхание, на этот раз так надолго, что лицо его стало синим и задрожали уши.
– Кажется, на этот раз у тебя получилось, – вкрадчиво сказал бард с приветливой улыбкой. – Я тебя совсем не вижу.
Не успели эти слова сорваться с его губ, как струна разорвалась пополам и слетела с арфы. Ффлеуддур с сожалением поглядел на инструмент.
– Испортил вещь, – пробормотал он. – Конечно, я чуть преувеличил, но я же хотел подбодрить его. Мне и на самом деле показалось, что он начал исчезать по краям.
– Если бы я умел шлифовать драгоценные камни и делать все остальное, – заметил Тарен, глядя на Доли с симпатией, – я бы не обращал внимания на то, что не могу стать невидимкой. Все, что знаю я, – это огородные овощи да кривые подковы, ну и кое-какие другие мелочи.
– Глупо, – добавила Эйлонви, – переживать из-за того, что не можешь сделать то, чего и сделать-то не можешь. Это все равно как стараться залезть себе на голову.
Но как они ни старались, развеселить карлика им не удавалось. Он сердито шагал впереди, и топор мерно раскачивался у его пояса. Несмотря на свой дурной ворчливый характер, Доли был отличным проводником. Бо́льшую часть времени карлик ворчал себе под нос и пыхтел. При этом не удосуживался объяснять, по какой дороге и почему он их ведет и сколько еще времени потребуется, чтобы достичь Каер Датил. И тем не менее Тарен, который за последнее время стал опытным путешественником, заметил, что карлик ведет их к подножию холмов, на запад. За день они прошли больше, чем ожидал Тарен. И он дивился неутомимости Доли. Когда он попытался похвалить его за это, карлик лишь хмыкнул и снова задержал дыхание.
