— Ну-ка прочь!
Они улеглись на крыльце, одна положила голову на спину другой, и задремали.
Я поднялась по лестнице в спальню, со страхом предвкушая то, что должно было произойти. Тогда я снова вспомнила слова Хелен, сказанные перед свадьбой с Джеймсом: «Ты его жена, и чего бы он ни захотел, ты должна позволить ему это сделать».
Я надеялась, что мы поладим с Джорджем точно так же, как и с Джеймсом, но с Джеймсом мы были знакомы всю жизнь, прежде чем пожениться, а с Джорджем — всего пять дней.
Он уже лег в постель, свалив одежду грудой у кровати.
— Все нормально? — спросил он.
— Отлично, — ответила я. Затем открыла кедровый сундук и достала ночную сорочку, набросила на голову и разделась под ней. Джордж молча смотрел на меня. Я обошла кровать и легла рядом с ним. Он быстро чмокнул меня в щеку.
— Мод, день у нас выдался тяжелым, — сказал он. — Давай-ка спать. — И повернулся ко мне спиной.
Через минуту по его дыханию я поняла, что он заснул. Некоторое время я лежала рядом, наконец расслабилась и задремала, гадая про себя, что за человек достался мне в мужья.
Когда на другое утро я проснулась, Джордж уже спустился на первый этаж. Я оделась и пошла проведать Лулу. Постель была пуста, но с кухни доносился ее звонкий смех, и я отправилась туда. Лулу сидела за столом и ела пирожки, испеченные на завтрак. Мать Джорджа стояла у плиты. Она повернулась, улыбаясь, но при виде меня в дверном проеме улыбка ее тотчас же исчезла.
Я же улыбнулась ей:
— Доброе утро, миссис Фоли.
Старуха вновь отвернулась к плите. Я села за стол и сделала глубокий вдох, затем, вновь обращаясь к ней, сказала:
— Вчерашний день, похоже, совсем меня измотал: не помню, когда я в последний раз вставала так поздно. Кстати, как нам к вам обращаться?
— Я буду звать ее бабушкой, — вставила Лулу. — Она разрешила.
Я подождала ответа, но его не последовало.
— Матушка Фоли, или матушка, или миссис Фоли? Как лучше?
Мать Джорджа переложила несколько пирожков со сковороды на тарелку, села и стала их есть, так и не произнеся ни слова. Лулу, похоже, тоже почувствовала странность ситуации.
— Бабушка, думаю, мама может звать тебя матушкой Фоли, а? — спросила она, склонив голову.
— Мне все равно, — с улыбкой ответила та ребенку, по-прежнему не глядя на меня.
Последнее, что я ела, был наш дорожный ужин прошлым вечером, и, кажется, для меня моя новая свекровь пирожков печь не собиралась. Поэтому я встала и подошла к плите.
— Это моя кухня, — сказала миссис Фоли.
