— Какой интервал между схватками, Мод?
— Пять минут, и последний раз было очень больно.
— Похоже, пора. Все будет хорошо.
Мне показалось, язык у него слегка заплетался и от него пахло спиртным. Должно быть, почудилось. Он был диаконом в церкви и не стал бы пить. Может, от схваток мерещится всякое. Я посмотрела на него пристальнее. Под глазами залегли круги, волосы растрепаны.
— У вас усталый вид. С ребенком Миллеров все нормально?
— Все отлично, просто роды длились дольше, чем мы ожидали. Он шел ножками вперед, и нам пришлось с ним повозиться.
Тут снова начались схватки. Доктор Уилсон прижал ладонь к моему животу, пока они не ослабли.
— Давай-ка посмотрим, — сказал он, раскрывая одеяло.
И хотя я знала, что доктор Уилсон постоянно принимает роды, все же мне неловко было показывать ему свои интимные места. Я отвернулась к стене, пока он не закончил. Наконец он сказал:
— Я вижу головку. Когда снова начнутся схватки, нужно будет тужиться, Мод.
Я лишь коротко кивнула. Доктор снова укрыл меня одеялом, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мне показалось, что он заснул. Всего через несколько секунд схватки повторились, и эти были самыми тяжелыми. Я подтянула коленки и сделала глубокий вдох. Затем напряглась изо всех сил — и вдруг почувствовала, как он выскользнул из меня. Боль прекратилась. Доктор Уилсон спал, как убитый.
— Джеймс! — позвала я.
Джеймс вбежал в комнату.
— Кажется, все. Разбуди доктора.
Джеймс выругался, — впервые в жизни я слышала от него такое, — и потряс доктора за плечо. Тот подскочил, глаза его резко распахнулись.
— Кажется, ребенок родился, — сообщила я.
Доктор Уилсон отвернул одеяло и взял ребенка.
— Ну конечно! Эх, вот все бы так быстро рождались!
Сердце мое заколотилось.
— Она не плачет — это нормально?
— С ней все в порядке. Не все дети плачут, Мод.
Он поднял ее так, чтобы я ее увидела. Личико было все сморщенное и синюшное, но она сучила в воздухе крошечными кулачками и, похоже, нормально дышала. Доктор Уилсон перетянул и перерезал пуповину. Затем снова нажал мне на живот, с одного бока и с другого. Потом осмотрел ребенка, завернул в покрывальце и вручил Джеймсу.
— Она в порядке, Джеймс, а я так устал, что с ног валюсь. Я, пожалуй, пойду. Искупайте его сами.
Взял свой чемоданчик и вышел. Джеймс держал малышку так, как будто она его обжигала, и в изумлении смотрел вслед врачу.
— Что мне делать, Мод?
— Просто промокни тряпочку теплой водой и обтирай ее, пока не станет совсем чистенькой. Смотри, сильно не разворачивай, чтобы не простудилась.
