— Я все сделаю. Ты сиди, отдыхай.
— Да я в порядке, — ответила я, положила часы на стол и принялась разогревать ужин. В то утро Джеймс по моей просьбе убил курицу, потом я зажарила ее на обед, а остатки накрыла и оставила на столе. Я сняла салфетку и нарезала кукурузного хлеба. Мы разогрели курицу в горшке вместе с зеленью, и хотя я не была голодна, все же притворилась, что ем, чтобы Джеймс тоже поел. Я старалась не подавать виду, когда начинались схватки, которые теперь стали чаще и тяжелее. Не хотела его волновать.
Когда мы поели, я все прибрала и переоделась в ночную сорочку — не самую красивую, но ту, которая подошла.
— Оставь лампу, — попросила я его. — Хоть немного, чтобы я видела часы.
Я свернула одеяло и положила между ног — теперь, если воды отойдут ночью, матрас не намокнет. Мы легли спать. Через несколько минут по дыханию Джеймса я поняла, что он заснул, и когда схватки возобновились, подтянула колени и затихла. Схватки стали сильнее прежнего, но в перерывах я все еще могла вздремнуть.
Часа в два ночи я проснулась от такой острой боли, что едва могла дышать. Да и само ощущение изменилось — теперь это были уже не просто судороги. Неудивительно, что Хелен так кричала. Я подавила крик, перекатилась на бок и посмотрела на часы. Через пять минут схватки повторились. Когда волна ослабла, я потрясла Джеймса. Он мгновенно проснулся.
— Пора звать врача. До утра я не дотерплю. Извинись перед ним и скажи, что я не хотела его будить.
Джеймс влез в рубашку и брюки, чмокнул меня в лоб и выбежал за дверь. Я заметила, что он был босиком и изо всех сил надеялась, что он не простудится.
Всего через несколько минут он вбежал обратно во флигель.
— Ты в порядке? Доктор Уилсон скоро будет. Он только что вернулся от Миллеров.
Он пододвинул стул к кровати и сжал мою руку. Еще одна волна схваток — и все мое тело сжалось. И хотя я не кричала, лицо Джеймса побелело. Наконец, схватки отступили, и я расслабилась.
Пришел врач, и Джеймс вскочил со стула.
— Схватки очень тяжелые, док.
— Иди-ка ты пока на крыльцо, Джеймс, а я ее осмотрю.
В дверях Джеймс замер и посмотрел на нас. Видно было, что ему хочется остаться, но я понимала, что ему лучше выйти.
— Иди, — повторил доктор, махнув на дверь. — Ты мне здесь не нужен.
Джеймс вышел из комнаты на крыльцо. Я видела, как он стоит там, прижавшись к оконной сетке, пытаясь услышать и увидеть, что творится внутри.
Доктор Уилсон сел на стул и приложил ладонь к моему животу.
