Собственно, план был замечательным. Осталось только дождаться утра.
* * *
Как только меня развязали и дали возможность одеться, я рванула в маленькую комнатушку. Меня трясло от холода, волнения, страха. Полный набор. Хотелось снова выпить и превратиться в алкашку, чтобы не видеть и не слышать этот мир. Совсем.
Уже стемнело, поэтому побег в лес стал невозможен. Так я и сидела в холодной комнате, кутаясь в лоскутное одеяло. Его нашла там же в сундуке, как и нательную, но чистую рубашку.
Джинсы и блузка вымокли, потому сохли на одной из табуреток. Долго сохнуть будут, но вариантов нет. Маленькое оконце заиндевело от холода, изо рта появился пар. Около пяти градусов на улице, не больше. И несмотря на холод, зелёные деревья и трава.
Разжечь печку или зажечь свечи я даже не пыталась. Спичек не нашла. Оказалась полностью неприспособленной к деревенской жизни. К средневековой – так точно! Ну ничего. Дождусь рассвета – и сбегу.
Я сидела на кровати, сжавшись в комочек, перебирая в памяти события прошедшего дня: поездку, встречу с красавцем-колдуном, его внимательный, проникающий в душу взгляд. Никогда не забуду, обязательно нарисую, и, наверно, не раз. А какая у него интересная лошадь! Словно из сказки… Мимолётом в воспоминаниях пронеслись шумный и гулкий базар, бесноватая кротиха и её мамаша, и даже Михи с плетью возле столба.
Качнула головой… Вот женишок нашёлся! Невесту готов выпороть. Ох, Евка! Как же тебе повезло, что сбежала от такого мерзавца! Мне вот тоже повезло – могли бы жестоко побить.
Я раскрыла ладонь и посмотрела на мерцающий знак.
– Спасибо, – тихо прошептала ему.
Как ни крути, отметина спасла меня от мести и злости самоуверенной дуры.
В сенях раздался шум. Двери со скрипом раскрылись, и на пороге вырос предатель со связкой дров и явно тяжёлым свёртком.
– Евка? А я смотрю, окна инеем покрылись!
Его встретило угрюмое молчание. Да-да. Обычный бойкот.
– Я тут дров да еды принёс. Сидишь в темноте, на холоде и голодная, – разворчался мужик.
Сбросил свёрток на стол, а сам завошкался возле печки.
Через несколько минут разгорелся огонь. Я сидела на месте, исподлобья наблюдая за Михи. Быстро потеплело, но конюх не унимался. Продолжал подкидывать дрова, точно делал это в последний раз.
– Сейчас будет тепло, – бурчал мужлан, – очень тепло.
– Уже жарко! – произнесла я, сначала скидывая с себя одеяло, а чуть позже – и шубу.
– Евка, так надо.
Я приподняла в недоумении брови, с интересом наблюдая за лесорубом, но Михи уже оставил печку в покое. Подошёл к полке с домашней утварью, покопался, достал старые кружки, слегка погнутую жестянку. Кружки добрались до стола невредимыми, а вот жестянка вылетела из неловких рук, с шумом брякнулась на пол.
