Да, Ран Лавьер очень любил смертельные игры.
* * *
На следующий день Оникс окончательно пришла в себя. Она просто проснулась, ощущая себя здоровой и выспавшейся, открыла глаза, рассматривая спящего аида. Даже во сне его лицо не становилось мягче, все такие же жесткие губы, четкая линия скул и подбородка. Только зелень глаз потушена темными прямыми ресницами.
Оникс смотрела на него задумчиво. Раньше она не просыпалась в одной постели с мужчиной. Он обнимал ее так, что их тела соприкасались множеством точек, бесконечным количеством прикосновений. Она была прижата к его телу, он держал ее руками и даже забросил ногу ей на бедро, словно стараясь максимально к ней приблизиться. Когда-то Оникс казалось, что так спят влюбленные, и она даже мечтала, что и сама однажды проснется в таких тесных объятиях. А теперь… Теперь она смотрела на него и чувствовала желание ударить, вгрызться в горло, словно бешенная лиса, разодрать кожу до крови, сделать больно. Удивительно, как близко могут быть тела и сколь далеко души…
— Как ты себя чувствуешь?
Оникс опустила глаза. Когда он проснулся? И глаза у аида спокойные и ясные, без малейшего следа сонной дымки, словно и не спал вовсе. Только голос у него был хриплый, а еще ей в бедро отчетливо упиралось свидетельство его желания.
— Плохо. Меня… тошнит. Можно мне в уборную? — не поднимая глаз, сказала Оникс.
— Лгунья, — рассмеялся он. — Маленькая наивная лгунья. Ладно, иди.
Он разжал руки, отпуская ее, и девушка торопливо встала с кровати, ушла в маленькую комнатку, смежную со спальней. Вода в кадушке была холодной, но Оникс привыкла к таким омовениям. Она торопливо брызгала в лицо и на тело, прогоняя остатки сна.
— Подожди, я прикажу принести горячей воды, — сказал Лавьер за ее спиной. Оникс скривилась.
— Не нужно, я уже умылась, — не оборачиваясь, ответила она.
— Ну как хочешь. Тогда я прикажу принести горячей воды для себя, — насмешливо сказал он.
Через мгновение в спальне звякнул колокольчик, а потом она услышала подобострастный голос прислужника и спокойный — аида, отдающего распоряжения. Оникс торопливо закончила утреннее омовение, зябко переступая ногами на стылых досках. И вернулась в спальню, спеша одеться до того, как вернутся прислужники с горячей водой.
— Не торопись, — сказал аид, видя, как она натягивает штаны, — ты мне еще будешь нужна.
Оникс замерла спиной к нему, боясь повернуться.
— Я плохо себя чувствую.
Она снова не услышала его шагов. Миг, и он обнял ее сзади.
