Кричит оттуда:
— Флаг не снять, он прибит. Гвоздями.
Юрка ему:
— Черт с ним, рви!
Ванька постепенно оторвал, скрутил и кинул вниз. Чуть за борт не унесло. Поймали. Флаг оказался белым, большим и, верно, в дырках. Мы его аккуратно сложили и бросили на плот. Ко второму, синему, Ванька перебрался поверху и тоже скинул. К третьему, желтому, поднялся Юрка. Тоже сорвал и скинул. Алька поймал, закричал, что это шелк, и обмотал его вокруг себя на голое тело. Стал похож на индусскую женщину с рисунка в книге.
Больше на палубе делать было нечего, и мы спустились по лесенке вниз. Ванька сказал, что это трюм. Думаю, неверно: какой же трюм, если нет палубы? Ну, пусть. В трюме пахло гнилой водой. Мы покачали помпу, она не качала: мало воды. Вернее, корабль сидел на мели косо и у одного борта, где помпа, было почти сухо; у другого — поглубже, там плавали, высовывая морды, колюшки. Как они попали внутрь? Наверно, волнами захлестнуло или где-нибудь дырка. Мы колюшек ненавидим. Они когда подохнут и высохнут на берегу, попробуйте наступить босиком! Ого! Принялись их ловить и выкидывать на сухое. Вдруг в воде плеснулась рыба побольше, наверно, окунь. Все ловили, раза два хватали. Он, сильный и скользкий, вывертывался. Тут я нащупал на дне тяжелый шарик. Оказалась свинцовая пуля, величиной с орех. И еще я нашел, и другие ребята похватали. Страшно интересные пули. Взять их было некуда, трусы без карманов, и мы их запихали в рот. Очень противно. Меня чуть не вытошнило от гнили. Потом шарики обрлюнявились и можно было терпеть. У меня поместились четыре штуки. Алька, жадюга, захватил шесть. Разговаривать было невозможно: сразу изо рта вылетали пули.
Ванька был еще наверху, потихоньку спускался и вдруг заревел как бешеный:
— Полундра! Королевский фрегат! Полундра!
Мы как кошки взметнулись из трюма на палубу. Верно — с фарватера, густо дымя, шел черный низкий буксир. Белая пена по обе стороны носа — значит, прямо на нас. Ванька быстро спускался и все кричал:
— Нас возьмут на абордаж и повесят на реях! Так полагается для пиратов.
В один миг мы были на плотах. Алешка выплюнул пули на палубу «Буревестника» и верещал тонким голосом:
— Скорее! Скорее! Они захватят нас и продадут на галеры.
И без него было страшно. Ванька Моряк спрыгнул на плот, ушибся и, кривя рот, командовал:
— Руби концы! Весла на воду!
Мы отвязали плоты и гребли как сумасшедшие. Прямо задохнулись. Когда стало мельче, перешли на шесты, и все равно медленно. Особенно отставал «Буревестник», но нам не хотелось его бросать: нечестно. Вдруг Ванька догадался:
