В ясную погоду на Финском берегу видны синие лесистые горы и прямо напротив нас белый дом. Мне кажется, что там очень хорошо: по солнечным дорожкам ходят веселые люди, женщины в длинных белых платьях и мальчишки совершенно незнакомые и даже странные, не похожие на нас.
Хорошо побродить вдоль воды. Там, особенно после бури, много интересного: обломки шлюпок, весла, поплавки от сетей и дохлая рыба, иногда большая. Что-то там происходит в море, неведомое, свое. Нам хочется найти запечатанную бутылку с письмом, призывающим на помощь. Пока еще ни разу не было. Один раз мы нашли выброшенную на берег толстую-претолстую книгу. Она была совсем целая, только все буквы смылись: ничего нельзя было прочитать. Жалко! Может быть, море прислало нам тайное, самое главное, никому не известное. Алька говорит, что такая толстая книга с переплетом из ослиной кожи — это, конечно, Коран. Матрос-турок решил перейти в нашу веру и выбросил за борт.
Когда купаемся, до глубокого страшно далеко. Идешь… Идешь… Все по колено. Впереди четыре банки — отмели вдоль берега. На них от волны приятные для ног песчаные ребра. Первая банка близко — подходишь по колено, вышел — еле ступни закрывает. На четвертую идти трудно, надо медленно, с упором, подпрыгивая; вода по плечи, и под конец приходится даже плыть, правда, немного, как через половину нашей речки. Зато лучше всего именно на четвертой банке. Красота! Стоишь посередине моря, волны прикатываются высокие, с пенными гребнями. Чтобы волна не сбила, надо подгадывать, кидаться одним плечом навстречу в самую шипучку. И солнце!
Из воды торчат камни: Плескун, Пять братьев, Чайкин, Рваный, Плешка, Малые и Большие Лоцманские и еще другие. До Плешки, Плескуна и Лоцманских можно дойти пешком, на другие надо плыть. Интересно и немного страшно. Плывешь, плывешь, устанешь и думаешь: «Вдруг не доплыву». Наконец схватишься руками. Ближе всего до Чайкина: шагов тридцать от четвертой банки. Чайкин удобный — для рук и ног приступочки, легко хвататься и забираться. Лежать на нем противно, там ночуют чайки и вся верхушка камня в их белом скользком помете. На Рваном не ляжешь, можно только стоять или сидеть, он весь взорванный. Когда строили форт, камни рвали, кажется, динамитом и увозили по кускам. Рваный почему-то не увезли. Если волны, в расщелинах бьют такие фонтаны, что окатит с ног до головы: на ветру, когда подсохнешь, ужасно неприятно. Не любили мы на Рваный плавать.
