Юха колеблется. Кошка играет с мышкой перед тем, как убить.
— Конечно, я с вами. Я просто хочу…
— Докажи, Юха!
Леннарт заламывает Томасу руки.
— Мы будем держать, чтоб тебе не было страшно. Он сдачи не даст. Он ведь паинька, наш Томпа.
Стефан гладит Томаса по щеке.
— Томпа паинька, он сдачи не даст, никому ничего не расскажет, он же такой послушный.
Юха раздавлен страхом.
Несчастными глазами он смотрит на Томаса, который умоляюще смотрит на него. Юха пятится назад и мотает головой.
— Не могу, — бормочет он.
— Либо бей, либо плевать нам на Томаса, и мы будем бить тебя, — важно объясняет Стефан, — такие правила.
— Пока ты не начнешь блевать, финское отродье! — шипит Леннарт.
— Ага. Вмажем!
Стефан выплевывает слова.
И Юха бьет.
Он бьет Томаса.
Он бьет его в живот.
— Еще! — приказывает Леннарт.
Юха бьет еще раз.
— Еще! — приказывает Стефан.
И Юха бьет.
Он бьет, и бьет, и бьет.
Он плачет и бьет, но все-таки бьет. Леннарт и Стефан не смеются. Издевательство — штука серьезная.
На калитке перед домом Томаса висит деревянная табличка с надписью: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ К СЕМЬЕ КАРСК!
Томас сделал ее на уроках труда.
Другие делают скамеечки, кухонные доски и подсвечники. Томас делает только таблички.
В паяльной мастерской помещается только один человек. Поэтому Томас делает табличку за табличкой.
«Добро пожаловать к семье Карск», «Добро пожаловать в Сэвбюхольм». Добро пожаловать, черт тебя дери, добро пожаловать!
Наконец они отпускают Томаса. Ему трудно дышать, он падает на четвереньки.
В то же мгновение мама Томаса открывает входную дверь и взволнованно кричит:
— Томас, это ты?
Она выбегает, не обувшись. Леннарт и Стефан исчезают. Юха стоит на месте как приросший.
Он снова на той прогалине, где делал «ангела» в снегу. Зима. Он один. К нему кто-то приближается. Ангел. Демон. Он не может бежать. Ноги тяжелые, будто свинцовые.
— Что случилось? — перепугано кричит мама Томаса, отряхивая его от снега. — А плащ-то, мой Liebling[20], он же весь изорван! Они снова тебя избили!
Она ерошит ему волосы.
— Да?
— Ничего, — бормочет Томас сквозь зубы.
— О, Junge[21], я же вижу! — говорит мама и отпускает его. — А твой друг помог тебе добраться до дома. Какой храбрый!
Она убирает прядь волос со лба и протягивает Юхе руку:
— Я мама Томаса. Как хорошо, что ты ему помог. Пойдем, я дам вам морса с булочками.
— Мне надо домой, — шепчет Юха.
— Нет, — протестует мама Томаса, — мы должны как-то тебя отблагодарить. Разве не так, Томас, Liebling?
