На сцене служители начали передвигать рояль на колесиках в дальний угол. Наташина очередь в программе! Вот уже распорядитель концерта принялся потешать публику гаданием — что, если бы Терпсихора по ошибке осенила своим легким дыханием его многопудовую тушу? В который раз Наташа слышала вот это самое вступление к собственному танцу — всегда в одних и тех же выражениях — и дружный смех зала в ответ! Аккомпаниатор Грибова пристраивалась у рояля. Милый толстяк заверил публику, что, слава богу, танцевать будет не он, танцевать будут другие… И, переходя от шутливого к деловому тону, он внезапно повысил голос, отрывисто рубил слово за словом: «Наталья Субботина, Александр Румянцев. Шуман. Хореографическая шутка «На прогулке». У рояля концертмейстер Большого театра Грибова! Зинаида Николаевна!»
И вот уже Саша взял свой сачок с голубой сеткой. Сию минуту Наташа выбежит на сцену с алым зонтиком и желтой корзиночкой. Она будет танцевать сначала одна и присядет после на скамейку, что нарочно вынесена на сцену. Отдыхая на прогулке, она займется как будто вязанием; моток, выброшенный из корзиночки, будет быстро кружить, разматываться у ее скрещенных ног… Тут-то и появится молодой господин в синем фраке и сером цилиндре. Делая ловкие пируэты, он начнет гоняться с сачком за воображаемыми бабочками… Ага! Вот они, начальные звуки вальса: пора!
«Не трусь, Наташа! Концерт как концерт!» — мысленно приободрила себя танцовщица и, едва выбежав на сцену, сразу обрела ту шаловливую игривость, что таится в музыке.
Танец как танец, уж сколько раз исполняла его Наташа. И, как всегда, она тотчас уловила связь свою со зрителями по затаенной тишине в огромном, сказочно сверкающем бесчисленными люстрами зале. С уже привычной радостью она чувствовала, она догадывалась, что зал следит за ее полетами с любованием и улыбкой.
Но вот она уселась на скамейке, играя зонтиком и разматывая у ног своих клубок. А на сцене уже появился молодой господин с сачком. Как всегда. Но в этот именно миг и случилось то, чего еще никогда не было. В Георгиевском зале Кремля, в третьем ряду слева от прохода, Наташа увидела Алешу Громова… Да, да, это он, несомненно он, друг ее школьных лет. Он в синей рубашке с застежкой-молнией, слегка оттянутой от ворота. Крепкая и стройная его шея удивленно вытянулась, застыла. Он ловит счастливым взглядом каждое ее движение… «Алеша! — удивилась она. — Ты-то здесь почему?» — и едва не упустила такта, заглядевшись. На одно мгновение, — едва ли, впрочем, уловимое для зала, — Наташа забыла о роли: моток застыл на полу, зонтик поник над плечом. А уже господин в синем фраке заметил ее и, пораженный столь приятной неожиданностью, кинул прочь от себя сачок… «Ой, Алеша!.. Ну тебя!» — опомнилась танцовщица, и зонтик ее вновь пришел в движение. Кокетливо прикрываясь им, капризно отворачиваясь на скамейке то в одну, то в другую сторону от незнакомца, она в то же время и поощряла его игривыми взглядами.
