Но его поклонницы по телефону крыли меня семиэтажным матом и на лестнице писали всякие гадости. Они были фанатично в него влюблены. Вначале я переживала, а потом поняла, что ничего сделать нельзя. Научилась не подходить к телефону или молчать, когда брала трубку. Я довольно быстро уяснила, что если хоть раз отвечу на их языке, то уподоблюсь им. Поэтому делала вид, что не понимаю: "Я плохо понимаю по-русски... Но однажды мне довелось увидеть, как любимый мне изменяет...
Можно сказать, что наш брак с Броневицким был "служебным". Я выросла в католической семье, и мне в голову не приходило позволить себе вторую жизнь при Броневицком, я служила ему верно... А он с головы до ног был в искусстве и на ласку у него не оставалось времени. В день рождения он говорил: "Я тебе деньги дал? Дал. Вот и купи себе что хочешь...
Последние три года мы прожили с ним в довольно прохладных отношениях. Я устала слушать бесконечные "надо, надо, надо" и ушла от него...
После развода с Броневицким наша героиня создала собственный ансамбль, музыкальным руководителем которого стал выпускник Ленинградской консерватории Григорий Клеймиц. Стоит отметить, что Броневицкий воспринял этот поступок своей жены с ревностью: он заявил ей, что ничего у нее без "Дружбы" не получится. Однако... Первое же выступление нового ансамбля Эдиты Пьехи на Всероссийском конкурсе исполнителей советской песни в Сочи в октябре 1976 года принесло победу - коллектив был удостоен почетного диплома. А вот "Дружба" через два года после этого распалась.
В 1977 году Пьеха отпраздновала с шумом свое 40-летие. Вот как она сама об этом вспоминает: "В тот день рождения у меня в буквальном смысле слова были настежь открыты двери. Я купила много-много спиртного, было много закусок, были даже поросята, которых из Абхазии привезли. Красивый был праздник, но после него пришлось сделать капитальный ремонт квартиры".
В 1978 году Пьеха стала первой из советских эстрадных звезд, выступивших в Афганистане после апрельского переворота 1978 года. Как вспоминает сама певица: "Как назло, я была знакома с тремя афганскими лидерами - трижды там была и со всеми целовалась, что на Востоке не разрешено. С Тараки я пила вино, хотя он мусульманин, но говорил, что в Америке научился его пить. С Амином, который задушил Тараки, я танцевала, при том, что женщинам не полагается танцевать в мужской компании, мне разрешили: вы из Европы, ладно, танцуйте с нами. Меня спасло то, что у меня было зеленое платье, а у мусульман это священный цвет. С Бабраком Кармалем мы пьянствовали на приеме в советском посольстве. Командующий нашими войсками на БТР приезжал ко мне в гостиницу во время комендантского часа и хотел за мной ухаживать, но я его отправила обратно...
